«Тьфу ты, — подумал Дирик, — если б я все еще валялся там в кустах, он бы меня как пить дать застукал! Кто его знает, что он за человек? Во всяком случае, я-то его не знаю. Попался б, как хорек в ловушку, если б не Сатана! Оказывается, я приобрел умного пса; нет, он стоит своих харчей!» Дирик оглянулся; собака сидела неподалеку и смотрела на человека.
— Ох, Сатана! — пробормотал Дирик. — Ты же меня полюбил все-таки! А? Хо-о... Много ли такая скотина вообще-то в любви смыслит?.. — Он шагнул к собаке, но Сатана сейчас же вскочил и шмыгнул в кусты. — Тьфу, — Дирик плюнул с досады, огляделся и потер нос кулаком. Надо было поискать другое местечко, где можно дожидаться темноты; на сей раз он отнесся к этому повнимательнее, сначала обошел вокруг, посмотрел, нет ли где тропок, протоптанных человеком, не просматривается ли откуда-нибудь его убежище.
— Ну, тут уж мы будем в безопасности, — буркнул он наконец и опустился на мох в облюбованном местечке. Сатаны не было видно, но Дирик не сомневался в том, что собака близко. — Да, — пробормотал он, — кто бы подумал, что ты такая сообразительная скотинка! Давай и впредь держись за меня, не пожалеешь, вдвоем-то лучше, вдвоем мы с тобой не пропадем. Чертовски хорошо быть вдвоем. Да еще когда тебя так охраняют...
Вечером Дирик пошел на хутор — его хозяина Толена он хорошо знал. Это был человек неразговорчивый, угрюмый, но Дирику он нравился куда больше Дзениса. Толен не задавал лишних вопросов и не болтал попусту. Услыхав, что Дирику требуются продукты, он, ни слова не говоря, собрал необходимое и рассердил Дирика только тем, что проделал это уж слишком поспешно, будто ему не терпелось поскорее отвязаться от непрошеного гостя. «Все они стали такими... Которым не надо самим торчать в лесу... Разнежились, сволочи, распустились!»
Дирик вернулся в бункер.
Несколько дней он провалялся на нарах, ничего не делая, удерживаясь от пьянства, приучал себя жить бездумно, не прибегая к опьянению. Иногда это удавалось: он больше не думал, не вспоминал ни о чем, не изобретал планов мести, решив, что сейчас надо только отдыхать, чтобы боли под ложечкой утихли совсем.
Собаку Дирик кормил охотнее и сытнее прежнего, несколько раз ласковым голосом подзывал к себе, но Сатану ничем не удавалось задобрить.
В один из сравнительно теплых, солнечных дней в конце ноября Дирик почувствовал себя настолько окрепшим и отдохнувшим, что вышел просто так прогуляться по лесу. Дошел до опушки, постоял, посмотрел: там и сям зеленела озимь, из труб домов поднимался светлый дымок, где-то в саду играли дети.
Дирик надеялся, что эта прогулка развлечет его; но оказалось, наоборот, все раздражало: дымки из труб, ухоженные нивы, играющие дети.
— Живут, гады, — бормотал он, — живут и в ус не дуют, голодранцы! Пригрелись на солнышке коммунизма! Сволочи... Человек должен прятаться по болотам, по лесам, как... А эти... Шушера проклятая! Своими руками навел бы пулемет на такой клоповник, скосил бы одного, другого, а потом — зажигательными, зажигательными, зажигательными...
Вспомнились слова того связного: один против всей земли... «Против какой всей земли? Латышской? Ну нет! Разве на латышской земле только и жили одни голоштанники — ни кола ни двора, которым нечего было терять? Ясно, от тех-то добра не жди, им все теперешнее — как божья роса! Дорвались, заседают, «ура» кричат... Ну, а те-то, которым грозит полное разорение, справные-то крестьяне? Ведь и они живут на этой земле, они-то не станут смотреть тупыми овечьими глазами, как их стригут, разоряют, обзывают кулаками, оскорбляют! Разве я среди них останусь один, даже если... Ну погодите, вы, шваль...» Дирик так растравил себя, что стиснул зубы, заскрипел ими. Круто повернулся и пошел обратно.
В другом месте на краю леса Дирик увидел большой незнакомый хутор. На рыжеватом клеверном поле, раскинувшемся между постройками и лесом, паслись овцы, забредшие почти на опушку. У Дирика мелькнула мысль... Куда это Сатана подевался? Дирик оглянулся: к счастью, пес рядом, он смотрел на Дирика ожидающе, видно почуяв, что человеку что-то надо, и сторожко поставил уши.
— За мной! — вполголоса произнес Дирик. Пригнулся, втянул голову в плечи и по канаве, заросшей кустарником, стал подбираться к овцам. Еще немного... Так, ну теперь из хутора ничего не увидят. Дирик погнал овец к лесу, и они, дуры, вприскочку побежали туда. Когда овцы, блея, рассыпались между деревьями, Дирик прошипел:
— С-сатана! Взять!
Собака ринулась вперед, — не залаяв, прижав уши как настоящий дикий зверь, бросилась на увесистого барашка, протащила его по земле и навалилась всем телом.