Тут всегда чувствуешь себя трусливо, а мальчик и без того никогда не был сильно смелый, ночами засыпал со светильником и фонарём под подушкой, ему свойственно придумывать страшилки и их же бояться. Но сейчас всё слишком реально. Одолевает чувство преследования, он постоянно оборачивается и каждый раз успевает заметить движение, сложно сказать, чего именно. То что-то уползло в подвал, чёрное и длинное, то нечто скрылось в коридоре, худое и маленькое. Сами закрываются двери, выключается свет. Может быть, сестра права, надо становиться взрослым, перестать бояться собственной тени.
Мальчик вышел в светлый коридор, но сейчас сложно назвать его таковым, сильно помрачнело. Чёрные тучи заволакивают небо, на поселение надвигается ураган, движимые им тонны песка. Близится, близится… По пути никого явного так и не встретилось, в частности, человека. В сумраке постоянно мерещатся одни головастики. Но только их увидишь, они тут же растворяются. Но где же его сестра? Не видно и не слышно, а должна быть здесь, если, конечно, он не попался в её очередную хитрую ловушку. Хочется верить, что у неё сегодня, в этот страшный опасный для всего живого день, хватит ума не устраивать идиотские провокации. Выскочит из-за угла, наряженная чучелом, заржёт как лошадь.
Дверь в подсобку, куда направлялась Гретель, плотно прижата, неподалёку валяется треснувший пополам табурет с оторванной ножкой. Не могла же запереть сама себя? Глупо даже для него. Верить обещаниям сестры или нет, мальчик всё же подошёл к двери, несколько оглядел разорванную на куски мебель. Эти же наблюдения позволили заметить несколько кусков грязи. Выглядит та сырой.
Мальчик присел на корточки, легонько постучал в самый уголок двери. Громко звенит железо, трезвонит как колок.
– Гретель, ты здесь? – просипел тихий вопрос. Сам, по правде говоря, не склонен думать, что там кто-то может быть. Если и стоит искать сестру, то точно не здесь. Но он с таким трудом добирался сюда. Попросту нет желания идти куда-то ещё.
А впереди ждёт одна тишина, и лишь где-то из глубины здания доносятся шорохи, скрипы, стуки. Дом стал таким живым, незнакомым. Как будто заселился выбравшимися из поселения призраками. И они, должно быть, плохие сущности, озлобленные на весь мир за свою кару. Вот и пытаются напугать живых, прогнать скрежетом своих когтей. Хотят покоя и абсолютную тишину.
– Том? Это ты? – задрожал очень тихий и слабый голос из подсобки. Слова трудно разобрать, по нему несложно понять, его обладательница плачет. Каждую фразу сопровождают всхлипы, шмыганье носом. Они же выдаёт, что обладательница голоса близко, наверно, тоже сидит около двери. В ином случае её мокрые чувства не смогли бы пройти через стены подсобки, уж точно бы не вышли из заключения на свободу.
– Да… – очень неуверенно в полной растерянности ответил мальчик, пододвинулся к стене вплотную, приложил ухо, никогда не слышал такой голос сестры, сильной и бесстрашной девчонки. – Как т-ты захлопнула дверь?
– Как ты выбрался? – спросила она вместо ответа на встречный вопрос.
– Ну, сложно сказать, объяснить… В общем…
– Том, – перебила его сестра, ей очень сложно выговаривать слова, из-за слёз она постоянно срывается, – ничего больше не спрашивай и не говори, слушай и сделай всё, как я скажу. У меня есть важное задание для тебя… Неподалёку дверь во двор, ты можешь видеть её прямо с места, где сидишь. Сразу беги туда и… беги не мешкая. Ворота должно быть заперты, не трать на них время, а вот забор… в заборе есть выбитые доски, ты сможешь пролезть, должен. Потом беги со всех ног через дорогу к дому тёти Гретти, скажи ей… скажи ей, что у нас в доме чужие…
Последнюю фразу она быстро протараторила.
– Гретель?
– Это всё, теперь беги! – добавила, всхлипнула, несколько секунд она ещё будет бороться с потоком чувств. После они все равно возьмут вверх, тогда громко и горько зарыдает.
Прервать её, переспросить? У мальчика не шевелятся губы, пересохло во рту, ему жалко, хочется успокоить сестру, но стоит попробовать, и она обязательно закричит. Точно знает. И без того страшно. Можно, конечно, сделать всё, как ему сказали, это легче всего действовать по инструкции. Вот только бы понять, что происходит. Знать, зачем бежать к той старухи. А вот чужие… Что имеется в виду?
Юнец надолго задержался у двери, слушая как рыдает его сестра, она порой говорит что-то очень неразборчивое, просит, умоляет, некоторой болью в сердце отзывается каждое из её страданий. Что с ней сделали? Не сошла ли она с ума? Плачет. Среди всех её скользких звуков можно уловить, даже как капают слёзы. Наконец, в них мальчик нашёл решение и для себя, в надежде не издать шума, осторожно поднялся, после замаршировал к выходу. Не знает зачем, но если сказали бежать, он сделает это быстрее всех остальных, звать на помощь, он соберёт половину поселения.