Мальчик лишь сильнее обхватывает руками, прижимается. Наверное, это последнее, что им осталось. Девочка больше не способна бороться с темнотой, вместо пустой возни с фонариком, обняла в ответ своего брата, положила голову ему на плечо. Стоит ли бояться?.. Стоит ли бояться, когда ничего не видишь? Вокруг пустота, что может доказать обратное? Если оно и придёт, ты ничего не успеешь понять. Не напугает своим внешним видом, не заставит смотреть на свои деяния. Темнота – друг… Можно даже пробовать представить, что это сон, ты спишь в собственной комнате, лежишь на кровати под тёплым одеялом. Ранее утро, и всё что мешает увидеть свет – это ты сама. Любишь прятаться подальше от глаз, забираешься в отдалённые углы. Хочешь озарение? Так скинь одеяло. Какое может быть зло вокруг, когда в сей миг тебе тепло, и тебя обнимают.
Они наблюдают. Их глазам привычно отсутствие цветов. Серость.
В другом конце коридора мелькнула тусклым лунным светом лампочка. Один единственный раз разнообразила чёрный. Девочка и сей долго не живущий огонёк успела встретить взглядом. Глаза, расширенные как у дикой кошки, вновь готовы к наблюдательности. Это тоже свет, разум должен воспринимать его ничуть не хуже, чем излучение фонаря. Лишь в глубине чувств – оно наступает. От девочки оторвало ту часть с которой уже успела породниться, практически срослись в едино, он не издал ни звука и однако же долго прижимался, теперь же унесён в невидимую бездну.
Девочка замахала руками, пытается коснуться кого-то, ведь был рядом, её кофта ещё не потеряла его тепло, но ладони только рассекают воздух. Мычит, давится. Вокруг неё больше никого нет, родная кровь пропала. Его крепкие объятья было не просто разорвать, им удалось. В отдалении послышались детские хныканья. О, проклятое эхо, разносит звук слёз по всем сторонам. Плачет отовсюду. Куда бежать навстречу? Его ли это страдания? Звучит как сломанная кукла.
Девочка шатается, ловит руками пустоту. Естественно ноги, не успевая за всеми её порывами, то и дело теряют равновесие. Но, кажется, ничто не способно остановить эти панические движения. Ещё и воет как волчица. Закрыла бы рот, довольно орошать своими слюнями всё вокруг. Мотается, трясётся. Что этим можно достичь? Резко остановилась, руки отведены в стороны, словно попытка изобразить крылья, глаза – крупные сферы.
Остаётся ещё один наблюдатель. Ты чувствуешь его?
В следующий миг оно схватило девочку за голову и унесло во мрак.
– Тогда среди темноты нечто схватило нас. Это… это было холодно. Меня всегда жутко трясёт и выворачивает наизнанку, когда я вспоминаю… эти приспособления. Как они называются? Острые, длинные… когти.
Холодное дыхание обволакивает. Пронизывает правое ухо и проглаживает по щеке. Его суровость доверено встречать поднявшемся над гладкой кожей лица мурашкам. Они – собственно маленькие точки, впрочем, тому, кто за спиной, ему, уткнувшемуся в голову, их хорошо заметно. Видит ямки у щёк, морщинки у глаз, не уйдут от внимания и остальные её крохотные частицы.
Чтобы это ни было, оно рядом, окрутило своими корнями… Девочка увязла в пленительных объятьях. Дёргается, извивается… Но не оторвать железные когти от губ, до боли крепко сдавлены холодным металлом, обречён звук остаться за зубами. Не достать ногами до пола.
Глазам дано чуть больше, смотреть на далёкий свет упавшего фонарика, предательский умысел. Откуда же в батарейках энергия, ведь всю раздал. Горит ровно, горит ярко. Серая плитка блестит и радуется лучам. Появившиеся блики словно сотня улыбок. Теперь милостью лживого света можно рассматривать грязные стены. Хватило бы и того, вот только знать, где в окружающей темноте её брат. Не касаются ли холодные руки? Привыкла думать вперёд о его судьбе, нежели о своей.
Сильнее сжались грубые пальцы, глубже впились в кожу. Девочка чувствует и то, что за этим следует. Чужие руки резко опускаются и разжимаются. Полёт мимолётен, предстоит вкушать лишь завершающую стадию. Удар, а за ним боль расходится по бёдрам и коленям. Какой же всё-таки шершавый пол. Будут синяки, а в частицах грязи стало быть уже проступает кровь. В этот же момент падения пропал последний ориентир, маяк света погас, вновь ничего не видно, единственное, что чувствуется как некая жидкость приливает к коже ног. Она горячая и, нет сомнений, багрового цвета.
Девочка простонала, большего себе не позволила. Не в первый раз крепко сжимать зубы. Лишь бы… рванулась вперёд, попутно пытаясь вывернуть ноги на устойчивую опору. Слепой порыв в случайно выбранную сторону.