Сцена повторяется, вновь вблизи лица остановились босые ноги с алым педикюром на ноготках.
Тишина, слышно только как совсем легонько завывает ветер, шелест движимых им штор. Вне стен лишь парочка парящих птиц и почти полное одиночество. Белый свет освещает проснувшийся мир, тени, порождённые его милостью, заключили в кольцо свернувшееся клубочком тело на старом деревянном полу.
Так в грязи и пыли девочка пролежала больше двух часов. Кроссовок на одной ноге, другая босая. Камушки впились в щёку, они же отсырели от слёз. Ей становится до мурашек холодно, оттого всё сильнее сжимается клубком. Боль уже не способна мешать этим поползновениям, она постепенно угасает. Но суждено ли ей полностью смолкнуть? Возможно, придётся мучиться до конца. Ей до сих пор ощутимо плохо, сильно тошнит. Порой последнее порывается разразиться чем-то большим, заставляет приподняться. Гретель не знает, что в этом случае из неё полезет. Кровь? Хорошенько помяли, не покидает чувство, будто внутренние органы не на своих местах. Всё перемешалось, и теперь остаётся только вручную возвращать каждый кусочек в занимаемую нишу.
Сознание несколько просветлело, призрачные образы, пляшущий хороводами около её тела, наконец иссякли. Им было не суждено ничего кроме как мельтешить перед глазами. Конечно, порой создавалось ощущение, что кто-то из них касался спины и даже щекотал. Это воспринималось как игра, сперва скребут по руке, а потом перебегают к волосам и голове. Словно дают некоторые тактильные знаки. К огромному горю узнавать, что это крысы.
От недавнего происшествия так и остаётся красная полоса по всему телу, делит его практически пополам. Кожа в месте контакта почти не выровнялась. За время на полу стихли одни лишь рыдания. Ну, и мысли в голове о трагическом финале вслед за прекратившимися слезами потихоньку успокаиваются, наконец находят другие цели. И те новорождённые идеи уже не склонны к покою. Злость, желания навредить в ответ окутывают сознание посильнее боли. Мучитель больше не возвращался, по крайней мере, знака не подавал, а стоило бы закончить начатое.
Гретель, насколько смогла, быстро вскочила с пола, отбежала к окну, резко развернулась к двери и…
Громкий звук удара разнёсся по всему дому, не вырвался разве что за его пределы. В тёмном коридоре посыпалась мебель, из комода выскочили один за другим все ящики, слетела и врезалась о стену стоявшая на табурете ажурная лампа. Звук хруста и треск стекла.
– Ааааа, – негромко охрипшим голосом протянула Гретель, потирая правое плечо, одновременно подпрыгивая на одной ноге. Тут же поспешила выковырнуть из босой ступни впившуюся в неё штукатурку. Сегодня будет много боли. Пару секунд размяла попавшую под удар руку и направилась обратно к окну, увеличивая расстояние для разбега, попутно раздвигая камушки на полу.
Между тем уже после первой попытке образовался немалый проём, получился даже больше, чем тот первый, в котором довелось застрять. Неплохо, вот только от того же удара у неё заболело плечо, и что – то закололо в ступне. Всё же, хорошенько разбежавшись и вновь подставив правую руку, Гретель влетела в препятствие.
Этого оказалось даже чрезмерно, под напором дверь распахнулась, и девочка выскочила в коридор, естественно, что полёт закончился на полу. Без некоторых составляющих преграда стала куда податливее. Ни секунды промедления Гретель тут же вскочила и, попутно обувая потерянный ранее кроссовок, направилась к комоду. Заглянула за него, но там лишь осколки от разбитой вазы вперемешку с кусками лампы. Никто более не ждёт. Едва заметные в пыли следы уводят вдоль по коридору.
Помнит ли девочка то белое лицо, чёрные глаза… Кажется, не особо. Облик обидчика расплылся в травмированном болью сознание, она со всей уверенностью делает виновным экого мальчишку. И в данном случае не сильно важно это её брат, или один из старых знакомых решил навестить, заодно развлечься. Для девчонки лишь последнее предположение о розыгрыше с маской имеет вес. О чём ей ещё думать? О схожести физиономии с шаром? Или же о неизвестном мерзком порождении без глаз? Гораздо легче найти виновником человека.
Отсутствие маленького мучителя разозлило ещё сильнее. Гретель начала метаться по коридору то в одну, то в другую сторону. Шумно дышит, грозно мычит, и что ни шаг, то топот. Куда же сбежал, где спрятался? От злости вся горит, как минимум за это необходимо дать крепкий подзатыльник или же пощёчину. Ну лучше, конечно, и то и другое. Ещё бы врезать по носу.
Столько чувств, настоящая буря, но одного случайного взгляда хватило, чтобы вся эта злоба выкипела. Гнев покинул глаза девочки вместе с чувством реальности, на сей миг ей показалось, что она до сих пор спит, бродит в закоулках своего сознания и никак не может проснуться. Лишь жгучая боль по всему телу не даёт этой мысли укорениться.