И в это же мгновение, когда ноги девочки замерли на месте, дверь не скрипит, а глаза изучают быт. Звуки. Гретель прислушалась. Еле уловимый шум из соседней комнаты, что отводится под прачечную. А собственного говоря, звуки, похоже, ничто иное как работающая стиральная машинка. Характерный ей ропот и постукивание. Вряд ли что-то ещё сможет воспроизвести подобный шум.
Неужели кто-то стирает? Мама посередине всего этого кошмара решила организовать уборку? Поэтому она не пришла на зов Гретель? Увлеклась домашними обязанностями. Не очень-то в это верится. И ведь в доме уже не так безопасно, не стоит забывать. Девочка порой мысленно возвращается к сцене боли. Но каждый раз быстро переводит фокус внимания в сторону. Из детей дома должен быть её брат, также есть крошечная вероятность, что с утра пораньше заглянул друг семьи вместе со своим ребёнком. Ну а там, за стенкой, кто из них может стоять у работающей стиральной машинке, кому отведена роль держать штекер? Брату? Давнему другу?
Белая плитка на полу, горящая лампа, гладильные доски, горы чистой выстиранной одежды и тут же рядом кучи грязной заношенной, за ними эти самые незаменимые агрегаты, блестят и сверкают при попадании электрического света. Рядом стекают по стенам потоки густой смолы, они же выливаются из вентиляции, попадают на чёрные сапоги, широкие рваные брюки, длинный плащ, черви, мухи, грязь… Гретель потёрла глаза. Фантазия не на её стороне.
Женщина-соседка говорила, чтобы не происходило, молись без устали богам, демоны и бесы всюду. Могут прятаться в стенах или же подступать из темноты. Гретель расположилась весьма удачно в этом случае, частично в комнате, частично в коридоре, к нему же стоит спиной. А место, где она вот только плакала и рыдала, буквально в паре шагов, комод завален, дверь распахнута. Эти следы постоянно должны напоминать о страхе, не следовало через них так беззаботно переступать.
Когда-то Гретель рассказывал отец о бездомных из тех, кто живёт в грязи канализаций, питаются за счёт краж, – опасные твари, ровно так всегда заканчивал свою речь. Злоба впиталась в тело, рождены с ней и умрут с ней. Они любят забираться в чужие дома. "Увидишь их тени, запрись в спальне и никому не открывай дверь."
Гретель выбралась из комнаты, распахнула соседнюю дверь.
Её отход вызвал череду движений в месте покоя некогда приглашённых лиц. Начинается с пробуждения. В гостевой под кроватью заскрипели половицы. Оставленным на ночь представительным особам приходилось всё время довольствоваться треском матраса да скрипом досок, гуляющих под ножками мебели. Особенно набирал силу душераздирающий скрип, когда леди и джентльмен боролись со сном.
В одну из таких ночей неуёмная размахивающая рука с золотыми перстнями зацепила зеркало в серебристой раме, последнее соскочило с комода, разлетелось на части. Гости тогда не озадачились своею неряшливостью. Их утомил физический процесс, понудил улечься спать. Неубранные осколки так и покоятся в ворсистом ковре с засохшей кровью неудачно опущенных ступней. Как раз около одного затвердевшего багрового пятна из-под сброшенной подушки высунулась серая безжизненная рука с длинными прозрачными когтями. Плоть мертвеца, впрочем, пальцы активно двигаются.
[Само помещение прачечной, как и основная часть комнат в доме, почти полностью лишена естественных источников света. Строители предпочитали строить толстые стены, нежели прорубать в них дорогу лучам солнца. Конечно, есть два узеньких оконных проёма у самого потолка, но через помутневшие, покрытые паутиной толстые стёкла практически не проникает свет дня. В какое бы время не настигло желание посетить комнату стиральных порошков, придётся столкнуться с темнотой ночи.]
Но девочке отчасти повезло, искать выключатель не пришлось, лампа уже горит. Но вот в опустевшем мире нет новых героев, в прачечной ни души, лишь одна работающая сама по себе стиральная машинка. А, впрочем, Гретель все равно интересно, что же там поласкается. Главное и самое важное здесь нет никаких чёрных сапог и длинных рваных плащей.
Подошла и встала на колени перед работающим агрегатом, как перед алтарём, на который собиралась бы молиться. У девочки, конечно, более практичные цели, прижалась вплотную к смотровому окну, прищурилась. Это стекло время тоже не пощадило и из некогда кристально чистого сделало невероятно мутным.