Изабелла сделала несколько неуверенных шажков навстречу. Девочка улыбнулась. В сей миг она довольно эгоистична, ведь думает не о своей любимице, а собственном обаяние, которое, непременно сможет управлять всем и каждым. Один её шаг, заскрипела дверь с навесным замком слева, раскачиваясь, запирающий механизм несколько раз легонько стукнулся о железное полотно. На короткие мгновения ещё удавалось выхватывать его движения, следом потемнело.
И в такие моменты в доме настолько сгущается мрак, что дальше своего носа особо ничего не увидишь, все объекты становятся еле различимыми, а их контуры неявными. Чернота расползается от углов. Сереет. В этом сумраке собачка превратилась в еле различимое белое облачко, и то, взвизгнув, бросилось бежать. По началу даже сложно разобрать, куда она направилась, ибо нырнула в однородную массу теней, растворилась в ней.
– Изабелла? – тихо пропищала девочка, голосовые связки резко ослабли.
Тут же спешит вторгнуться в сцену продолжительный скрип, берёт начало где-то в области крыши, затем расходится по стенам и потолкам. В такие моменты кажется, что вот-вот рухнет всё здание. Так они говорят, старые дома. Их вздох мучительно тяжек.
На фоне треска старых перекрытий снова из коридора слышится топот Изабеллы, шум её лапок отдаляется, с трудом видно, как белый комок убегает прочь. И ровно когда её силуэт окончательно скрылся за углом, вновь рассвело. Вернулся ничуть не померкший белый цвет, показала себя только что пропавшая мебель. Действительно ли вообще темнело, или что-то попало в глаза? По-видимому, туча лишь ненадолго закрыло солнце. Приплыла и уплыла.
Гретель ещё постояла, посмотрела, а после из её груди вырвался невероятно тяжёлый вздох.
[Второй этаж принципиально отличается от первого. Если нижний тёмный и мрачный, верхний же наоборот невероятно светлый, даже яркий. После блужданий в темноте глаза сами прищуриваются, и чувство такое, будто вылезаешь из подвала. Тут много балконов, на которых всенепременно стоят столики и мягкие кресла, кое-где ещё разместились шезлонги с зонтиками и подставки под шахматы. Своя ванная комната, прачечная, гардеробная, свой маленький мир, наполненный свежим воздухом и ярким светом.]
Гретель преодолела все ступени, ступила на старый паркет. Вокруг много невзрачных комнат, запертых серо-белыми дверьми, довольно просто мимо них пройти, не отвлекут внимание, не заставят обернуться. Маленькую девочку никогда не пленили бесцветные тона, куда более притягателен тёмно-бардовый. Особенно когда он украшен прелестным рисунком: розы, заплетённые в изящные арки, высокие колонны и маленькие звёзды. Можно уступить желанию и часами искать секреты и ответы в работе скульптора. Не будет ребёнка, который не захочет проникнуть за удивительную дверь внутрь, дабы очутиться в мечтах о сказочной стране. Гретель влечёт внутрь и мысль, что эта комната родителей, где они неукоснительно должны её ждать.
Собственно, туда, затаив дыхание, завернула девочка, отчасти даже крадётся, как будто шум может спугнуть кого-то внутри. В любом случае бежать им некуда, если только выпрыгивать в окно, да и кого способна испугать хлипкая девчонка. Обосновавшиеся в её комнате крысы и то не боятся. Другое дело, что может заставить вздрогнуть саму Гретель? Многое, даже пустота. Не говоря уже о чём-то опасном.
И вот странно, юной посетительнице кажется, будто она уже сегодня заходила за эту дверь. Такой обман памяти? Дежавю? Впрочем, в её случае вполне могло присниться.
Пока же на подходе сердце Гретель ласкает приятная картина, и ей так не хочется её рушить… она входит в комнату, а родители спят, будит их и прыгает к ним на кровать. Рассказывает про все кошмары и про ужасных чудовищ. А в ответ слышит сонный нежный голос: "Гретель, дорогая, монстров не существует, это всё приснилось. Возвращайся в свою кровать, мы разбудим тебя к завтраку". Сны – ложь.
Слышится шум настольного вентилятора. Глаза поглощены бардовым цветом, на них в ответ смотрят вырезанные звёзды. Уйти легче, чем войти, ещё минута колебаний, она так и поступит, пойдёт сядет напротив перил лестницы. И в следующий миг легонько толкнула дверь.
Тихий скрип, лёгкое подёргивание ручки. Пустота, неоправданные ожидания, и волнение в глазах вновь заменяет безмерное разочарование. Рот приоткрылся, безвольные руки опустились. Застыла на месте и только легонько крутит головой. Её родители не спят, их попросту тут нет. Как нет и смысла заходить, но всё же Гретель переступает через порог комнаты. Теперь ничего не хочется, но если ноги сами идут, можно последовать их прихоти.