Восемь месяцев и очередная неожиданность – срок не пришёл, а ребёнок уже просится наружу. Мэри срочно отвозят в больницу. И всё на грани того, что он вылезет сам ещё по пути. И… как говорили врачи, более того пьяный акушер и после рождения ребёнка заверял, что это мальчик, просто ещё не отрос… им оказалась девочка. Первый раз правильно пол ребёнка определила сама мать, которой после родов дали всю залитую кровью новорождённую на руки. Перепачкали маленьким тельцем белоснежную больничную рубашку. Как потом сообщается персоналом больницы, лица у новоиспечённых родителей были очень озадачены таким поворотом судьбы. Так малыш Гарри и стал малышкой Гретель.
И не успела девочка сделать свой первый шаг, насладиться в гордом одиночестве любовью родителей, как через два года у неё появился брат. Первая "ошибка" была исправлена, на свет вышел малыш Том.
Рождение детей сильно не изменило образ жизни семьи, и какое-то время после продолжалось безудержное веселье и беззаботная жизнь. Теперь разве что Генри и Мэри закупали множество игрушек, осыпали этими безделушками своих детей, попутно оплачивали дополнительное домашнее обучение, содержали двух воспитательниц, а для девочки ещё организовывали сеансы с психотерапевтом.
Перемены в жизни семьи начались с переменами в жизни коммуны. Резкое социальное волнение, волна протестов и грянувший за всем кризис. У Генри начались проблемы с работой, у Мэри затрещало по швам дело. Архитекторы стали не востребованы, ибо когда вокруг всё рушится, никто не станет вкладываться в стройку. Доходы семьи резко поползли вниз, вместе с этим пошло на убыль количество застолий, гостей, дорогой одежды и число посещаемых мероприятий. Разве что вечерние посиделки Генри с друзьями продолжались до самого конца. Они особы из той же прослойки общества, терпят сокрушающие катаклизмы всех своих устоев, с волнением говорят о грядущем, запивая страхи остатками из бара.
Теперь всей семье приходилось проводить в доме гораздо больше времени, и этот обветшавший мир стал куда ближе. Здание сильно устало за время службы, окна потемнели от пыли, а стены покрылись трещинами. А уж теперь денег на ремонт не было совсем. Хорошо, что дети уже не такие маленькие. В то же время они растут, и старая одежда становится мала. Вот что надо было закупать впрок вместо игрушек. Когда разбежались сиделки, на плечи неопытных родителей легла и ответственность за воспитание будущего поколения.
Именно в этот период соседями замечено, что к дому семьи была привезена некая скульптура, закрытая плотным брезентом. Размеры немыслимы, а проступающие контуры вызывают приступы страха. С её перемещением еле-еле справились четыре огромных грузовика. А старушка Гретти лично пожаловалась, что голова скульптуры порвала её телефонный провод, а одна из машин смяла мусорный контейнер. При этом, ропщет бедная старушка, никто не поспешил броситься за кошельком, дабы возместить ущерб. Достоверно неизвестно что это было, оно напугало и стало первым в череде кошмаров.
Но ещё одно, незадолго до серии катастроф (за год до первого землетрясения) в дом семьи Андерсум на неизвестный срок приехал отец Мэри. А́ксель Пойнтде́кстер, отставной военный, отказавшийся от дочери сразу после свадьбы. Что он тут ищет?
После тяжёлых землетрясений, что сотрясли И́нрурум, семья Андерсум покинула поселение вместе с потоком беженцев.
Далее следы теряются во времени и пространстве, вот только на присланных обгоревших письмах страшные слова… ужасная участь… бедная…
Глава 8.
– Твоё сочинение…
– Да, вы прочитали? Вам понравилось?
– В нём нет ничего хорошего. Ты снова пишешь про насилие.
– Я всего лишь хотела рассказать о своей подруге.
– Скованная цепями, запертая в комнате, лишённой света, без еды и воды…
– Да, всё верно.
– Ты говоришь об жестокости и принуждении, как о чём-то обыденном. Всё это страшное преступление. Ты понимаешь?
– Наш сосед высокого социального статуса держал свою бедную прислугу на цепи, заставлял жить в будке, лаять на незнакомых и приносить брошенную палку. А это, по-вашему, нормально?
– Нет и не будет сказано слов о мучителе и убийце. И сейчас разговор не об нём. О том, как ты будешь воспринимать этот мир. Как будешь относиться к подобным животным проявлениям. И не станешь ли сама их воплощением.
– Вы так говорите, лишь потому что боитесь выдать своё низкое происхождение, опасаетесь в один не слишком удачный для вас день тоже оказаться у собачьей будки. Но вы не понимаете, её нельзя отпускать с цепи. Она опасна.