…
Пленница склонилась над ещё одним мёртвым телом. Упал вместе с опрокинувшимся стулом. Всё тело покрыто глубокими ранами. Его ударили раз десять, у убийцы, стоит отдать должное, крепкие руки. Сильные руки. Инструмент прошёл через ткани чуть ли не насквозь. Насчёт орудия, это, скорее всего, был нож. Может, что-то подобное. Надо взять на заметку хорошую проникающую способность этих острых лезвий. Помнится, на кухне в подставке много схожих от самого маленько, которым лишь в зубах ковыряться, до здоровенного поварского, тем уже можно отрубать кисти рук. А вот и хозяин. Минус два. Удачный день. Остаётся довести счёт до трёх. Если, конечно, та крошка ещё жива.
Жива. Спит на своей кроватке с плюшевым мишкой в руках. Дышит, порой тихонько мычит что-то через сон. Волосы заплетены в косу, частично убраны за уши. Оттого лицо чистое и свободное. Пленница наклонилась над уложенным под одеяло тельцем, никак не налюбуется. В этой комнатке темно.
У юной леди не осталось родителей, некого звать на помощь, во всё огромном доме только она и та, что стоит над ней. Больше сказать, поселение полностью заброшено, на сотни километров ни души. Если только хотя бы одна из мыслей пленницы стала доступна спящей, та не захотела бы больше просыпаться.
Удар в стекло. Пленница вздрогнула, приученная с ранних лет чуть что наклоняться, а то и садится на корточки, не смогла удержать осанку и сейчас, упала почти на колени. Каких дьяволов принесло? Отвергнутая обществом сейчас ей как никогда хочется, чтобы все люди разом вымерли.
– Полице́, офице́, – тихо шепчет пленница, до конца не понимая, кто зовёт с улицы. У этой спящей девки окно занавешено клеенкой. Что её богатая мамаша не нашла у себя в шкафу приличные шторы. Тогда дала хотя бы повесить на гардину свои кружевные трусы.
Удар не повторился. Хмм… Перебираясь с места на место девица подкралась к окну, аккуратно выглянула через клеенку. Твою мать, птицы.
– Вороне́, – просипела и весьма хрипло, в то же время продолжая заботиться о тишине, загоготала.
На лужайке небольшая стая чёрных птиц. Крупные особи размером с небольшую кошку. Из своей группы выбрали самого слабого, порвали ему крыло, а теперь и вовсе пытаются пустить на корм. Он пока жив, но это недолго продлится. Его жестокие собратья обладает внушительными когтями и острыми клювами. Обречённый же ворон жалок, раскрыл пасть, вопит. А-а-а, выдернули лапу, фу… Голод суров. Теперь рвут на части остальное.
– Фу, – корчится пленница. В этот момент в её глазах мелькнула некая идея. Тотчас она посмотрела на кровать с девочкой, потом на улицы, потом снова на спящую и снова на улицу. Ухмыльнулась.
…
Раскрылся холодильник. Пленница опустилась на корточки, внимательно смотрит, но не находит. Много жрут, вот только жрут один кошачий корм. Всюду банки, консервы, замороженные овощи. Она сама это есть не захочет, птицы и смотреть не станут. Может, хотя бы топлёное сало, набитое консервантами, пойдёт? Нет. Мясо в бумажной пачке, наверно, тоже не стоит рассматривать.
Жужжит муха около уха. Пленница весьма нервно отмахивается. Окорок в вакуумной упаковке? Хмм… Неживое мясо, всё пропитано химикатами, в этом случае гнилая мертвечина будет… Жужжит. Будет сочнее.
Муха села на нос посягателю на продукты, её тут же схватили и размяли в пальцах. Лицо у пленницы довольно своей ловкостью. Маленькая скотина, такая никого не накормит. Зря живёт. И что только ты тут забыла? Ну, всё лучше, чем назойливые соседи. Смерть этой крохотной мошки не остановила жужжание. Девица повернула голову в сторону этого неприятного шума трущихся крыл. А там возле кухонной плиты, а конкретно в углу дверцы духовки, собрался целый рой мух. И весь мельтешащий поток пытается проникнуть внутрь. Не так чтобы у них удаётся, но свою цель и крохотную щель они не бросают. Им-таки, наоборот, на помощь из забитых грязью и жиром дыр лезут всё новые. Увлечены неким запахом. Всем хорошо известно, какой аромат для них предпочтителен.
Пленница опустила крышку духовки, ближе придвинула своё корявое морщинистое личико. Наклонила голову. Взбудораженные мухи веером кружат вокруг, кто лезет внутрь к своему желанному, кто садится на нос, уши, веки встревожившего их человека. Ползут в глаза, пытаются протиснуться в губы, ищут там что-то в уголках, параллельно прогуливаются по бровям. Девица, улепленная паразитами, улыбается.