Мышь? Нет, наконец рассмотрела. Охватило чувство боли, закололо где-то под рёбрами. Чёрная птичка, он смог. Напуганная, беспомощная, трепыхается и кусает за безжалостные пальцы. Но не поможет, пташка, ничто не поможет. Ладонь крепко сжимает маленькое тельце, грозится раздавить. Один чёрненький глазик заключённой смотрит на девочку, в нём столько отчаяния. Ждёт ли помощи? Второй же выколот торчащей из него веткой, оттуда, из ужасной раны, сочится кровь, перекрашивает перья.
Существо смогло достичь этой пташки, у первой не получилось даже приблизиться. Его разбудил свист, затем привлекло движение над головой. Не составило труда забраться по угодливым веткам, подставляющим себя под каждый шаг. Тогда, правда, взбираться к верху, мешал слепящий свет, его не могли закрыть ни листья, ни переплетения дерева. Белое излучение затмевало глаза, терзало сознание. Счастье крадущемуся, в этот пасмурный день свет не может существовать долго. Поглощён грозовыми облаками, и осталось только сжать кулак вокруг клубка слишком громких перьев. И это все равно так мало, впрочем, не стоит спешить сразу засовывать в рот, ведь там на распутье дороги… Вот кто настоящий ловец, оно и выглядит как опытный охотник.
Оторвать взгляд от беспомощной жертвы почти невозможно. Существо же крутит головой, будто бы пытается понять нравится ли его подношение. И, наверно, решило, что смогло угодить, ибо второй рукой начало манить в свою сторону, льстиво кивать. Пальцы распускаются и собираются вновь, ему не просто даётся движение припухших фаланг, но ведь старается.
Жалость к птице немного поубавило страх внутри девочки. Оно подманивает её? Но почему? Почему просто не набросится? Уж такая жалкая жертва не сможет сопротивляться. Хватай и утаскивай за дерево. Делай что хочешь, съедай или вешай на сук. Почему же… его ноги. Они ужасно деформированы, будто вывернуты в другую сторону, по внешнему виду можно сказать даже сломаны, имеют одну, а то и несколько лишних костей, сильно напоминают задние лапы собаки. Вполне сойдёт за свидетельства о переломах и неправильно сросшихся тканей. Вот отчего брюки нещадно изодраны, оттопырены назад. Выглядит вся кожно-мясная конструкция и при всей величине мышц у бёдер очень неустойчиво, и ведь оно такое медленное, нелепое, еле движется. Вот и подманивает, вероятно, способно… не способно к скорости. Стоит побежать, и тварь никогда не сможет догнать. Тот самый колдун из сказок, который манит детей леденцами, просыпает конфетами дорогу до своего логова… крадёт, а затем съедает.
Нужно быть хитрее хитреца. Девочка резко, почти дерзко, сделала шаг назад. Вся переполнена чувствами, движения получаются неуклюжими. Существо встрепенулось, замахало рукой с птицей. Не ожидал? Не ожидал? Этот беспомощный жест спровоцировал и ещё один шаг назад. Оно замычало, дёрнулось вслед, но так жалко, будто пытаешься расшевелить калеку.
Шаг назад, шаг назад, а затем два вперед… Кажется, некто удивилось, по крайней мере, затихло в ожидании, подношение по-прежнему устремлено вперёд, готово вручить дар за отвагу. И то ли улыбающаяся маска создаёт ложное ощущение, то ли ему действительно понравился последний выходящий за рамки игры ход.
Подобно некто, девочка вытянула сжатый кулак, немного подождала, а затем разжала пальцы, в них перестала поступать кровь, они холоднее льда. В глазах много неуверенности, волоски на коже встают. Вот только маска замерла в направлении лица юной актрисы, и у него нет никакого интереса до её руки, только до лица, только до зелёных глаз. Кажется, оно пристально всматривается именно в них. Хотя что вообще можно видеть под этой непроницаемой забитой грязью маской?
Вторая попытка, девочка вытянула руку прямо перед своим лицом и несколько раз сжала и разжала пальцы. Она что желает управлять им? Сложно и отчасти даже страшно пытаться понять, как это представление воспринимается в чёрном разуме. Есть ли там вообще какое-то понимание. А что до мыслей?.. А что до желаний?..
Девочка тихонько вздохнула, воздух прерывисто просачивается через губы, её собака поддаётся дрессировки куда лучше. И это плохо кончится, ей нужно как можно быстрее убегать. Сейчас, правда, все предостерегающие голоса смолкли. Боятся звучать в его власти.
Но наперёд её поползновений, будто подслушав чужие мысли, некто перешло к действиям, начало крутить кулаком со сжатой в нём птицей. Своего рода дразнит, и, стоит признать, есть желание схватиться за толстые пальцы, попытаться разжать их, оцарапать, а то и укусить. Но это будет так неоправданно, ибо уже слишком поздно, пламя больше не горит, девочка опоздала. Горько… Птица не движется, обмякла и следует каждому его движению. Существо отвело руку в сторону и резко распустило пальцы.