Бен и Рик добрались до них примерно в одно и тоже время, и втроем они сумели запихнуть неповоротливую тушу Стоуни на заднее сиденье «мерседеса». Саманта с Риком втиснулись рядом и направились в Солано-Дорадо.
– Мы едем не к моему дому, – заявил Стоуни.
– Сегодня – нет, – ответила Саманта. – Я не собираюсь упускать тебя из виду, пока не узнаю, что происходит.
– Происходит то, что я вынужден быть хорошим, потому что ты хочешь быть хорошей, а я достаточно стар, чтобы быть твоим чертовым папочкой. Кто сделал тебя боссом?
– Ты…
Рик накрыл ладонью ее руку.
– Ты любишь ее, Уолтер. Вот почему ты выбрал отставку.
– Не лезь не в свое дело, маффин, – пророкотал скупщик краденого. – Английский маффин.
Рик глубоко вдохнул.
– Может, пора рассказать ему, что мы выяснили о Габриэле Тумбсе?
– Не сейчас, пока он в таком состоянии, – ответила Саманта. Ей совсем не хотелось снова говорить об этом, но, как сказал Рик, Стоуни – член семьи и он поддерживал ее – как правило, – когда никто другой этого не делал. Не считая прошлой недели.
– Габриэль Тумбс – подлец, – пробормотал Стоуни.
– А то я не знаю.
Хорошо, возможно, сейчас как раз подходящее время, чтобы поговорить о Тумбсе, если Стоуни не станет по обыкновению скрытничать.
– Сколько раз я на него работала?
– Четыре.
– Четыре? – переспросила она, хотя прекрасно расслышала. – Почему я знаю только про один?
– Потому что я не говорил тебе о трех других. Он сказал, что ему понравился твой стиль и предложил доплату, если я обеспечу, чтобы именно ты выполнила для него кое-какую работу. – Уолтер неприятно хмыкнул. – И я взял ее, потому что я сволочь.
– Он знал мое имя?
– Не-а. Я бы ему этого не сказал. Тумбс твердил, что ты заслуживаешь внимания, мол, ты будущий король Артур или королева Гиневра или что-то в этом роде. Придурок. Но что поделаешь, десять косарей сверху – это десять косарей сверху.
Дешево же Стоуни ее продал.
– А тебе не приходило в голову, что он мог сдать меня копам, или Интерполу, или еще кому?
– Ни в коем случае. Я предупредил, что если он наколет одного из нас, я пошлю копам записи наших с ним разговоров.
– Как думаешь, почему он хотел, чтобы работала именно я? – спросила Сэм, превозмогая рвотный рефлекс.
– Тумбс считает себя кем-то вроде сёгуна, – невнятно произнес Стоуни, шаря под сиденьем до тех пор, пока не нашел холодильник и не достал бутылку воды. – А ты его самурай, ронин или типа того.
– У ронина нет хозяина.
– Ты понимаешь, о чем я, Сэм.
– Он связывался с тобой после того, как мы открыли «Безопасность Джеллико»?
Стоуни не ответил. Вместо этого он откинулся назад, скрестил на груди руки и уставился в окно. Саманта восприняла это как большое жирное «да», но хотела услышать подробности. Учитывая содержимое башенной комнаты Тумбса, это могло быть важно.
– Это очень важный вопрос, Уолтер, – произнес Рик, озвучив ее мысли.
–Может, ты не будешь вмешиваться в наши с Сэм дела? – Стоуни бросил свирепый взгляд через плечо, затем снова отвернулся к окну. – Думаешь, ты такая «шишка», но это ты все разрушил. Держу пари, ты даже не представляешь, от каких заработков отказалась Сэм, чтобы быть с тобой. Миллионы. И это все, что я скажу. Миллионы.
– Спасибо, Стоуни. – Саманта, нахмурившись, посмотрела на его профиль. – Есть еще какая-нибудь хрень, о которой тебе хотелось бы потрепаться? Мой счет в банке? Где ты хранишь папки с заказами?
– Ладно, – буркнул Стоуни. – Восемь месяцев назад Тумбс мне позвонил и заявил, что догадался, что ты и есть тот вор, который выполнял для него поручения.
– И что ты ответил? – спросил Рик, его голос превратился в грудной и монотонный, как всегда, когда он по-настоящему сердился или беспокоился.
– Сказал, что он сошел с ума! А что я еще мог сказать, по-твоему?!
– Думаю, Рик имел в виду, как ты объяснил, что работаешь вместе со мной в охранном бизнесе, – произнесла Саманта более мягко.
Рик был так вежлив и сдержан, – а Сэм знала, каким взрывным он мог быть, – что ей захотелось, чтобы разговор между ней и Стоуни происходил с глазу на глаз. У них имелись свои собственные условные обозначения, мелочи, которые они знали друг о друге, и их мир с перекошенным кодексом, о котором Рику все еще приходилось спрашивать.
– Я сказал, что помогал растить тебя, пока Мартин работал, и что обещал позаботиться о тебе, если с ним когда-нибудь что-нибудь случиться.