— Видите ли, — это был полковник, который снова оказался около него, — мы обещали передать вас живым. Наша надежда лишь в одном — выдать вас живым!
Сейчас уже у Холройда не было чувства безнадежности. Он почувствовал холод, собрался и решился. Ему нужно избежать этого радикального похищения. Другого выхода у него не было. Здесь должно быть смертельное давление, которое когда-то привело его в неистовую ярость.
Он видел, что полковник держит одну из тех превосходных тонких пик с каменным наконечником на основании из прочного дерева. Хотя офицер знал о его намерении, Холройд направил гримба к нему. Потом последовала короткая борьба за обладание оружием. Глаза офицера широко раскрылись, когда пика была вырвана из его рук, точно у маленького дитяти. С торжеством Холройд развернулся прочь. Он крутанул пикой вокруг и, поскольку ждать времени не было, воткнул ее острием в левую половину груди, сильно и глубоко. Приближение более чем полутора тысяч мятежников он осознавал весьма смутно.
Какое-то мгновение боль была ужасной. Затем агония угасла. Холройд все еще чувствовал давление пики в его тело в том месте, где она вошла. Это был неприятный тяжелый вес, который он должен был терпеть столько, сколько мог.
Он позволил себе резко откинуться на круп животного и медленно сползать дальше, хотя кожаных стремян он не выпустил. Кто-то поблизости разразился отборной бранью, но язык был гонволанским.
— Так вот каким образом вы передали тело. Нушир отплатит за это. Не отпускайте их, грязных предателей.
Полковник воспротивился.
— Это не наша вина. Вы сами видели, как он вырвал у меня копье и закололся. Кто ожидал от этого изнеженного любовника Инезио, что он поступит подобным образом?
Холройд почувствовал симпатию к этому человеку. Эти недовольные заговорщики были в основном правы. Какая еще группировка могла бы выступить против бессмертной женщины и религиозного рабства, поддерживаемого могущественными замковыми владыками? Каждый, кто принимал участие в этом заговоре, знал, чем это для него может кончиться.
— Мертвого или нет, я забираю его тело! — проревел вождь нуширванцев. — А теперь давайте убираться отсюда. У вас нет времени ждать здесь.
Раздался звук тяжелых когтистых лап, царапающих землю; а затем движение перешло в бег. Они могли бы по крайней мере извлечь пику из тела. Оружие раздражало его. Он не мог представить себе, что оно может весь день торчать из его груди. Структура органов тела Пта должна быть радикальной.
Холройд полуоткрыл глаза и глядел вверх. Он продолжал занимать все то же неудобное положение и обозревать небо, покрытое едва видимыми облачками, когда что-то темное закрыло на мгновение солнце.
Приглядевшись, он увидел большого скрира с одиноким всадником, держащего курс на север. Холройд подумал:
«Если бы только этот глупец на птице понял, что случилось, было бы время послать предупреждение, чтобы перехватить отряд раньше, чем они достигнут границы Нуширвана», — но он молчаливо следил, как птица исчезла за холмом.
Чтобы избавиться от пики, Холройд начал медленно сдвигаться, словно мертвое тело перемещается во время движения. Это требовало осторожных манипуляций, но он преуспел в них, и наконец острие пики стало давить в незащищенное тело животного. Он начал давить сильнее, продавливая пику через свое тело. Хотя боль стала невероятной, он стиснул зубы и продолжал давить. От движения его тела конец пики раскачивался в воздухе, другим своим концом причиняя неудобство гримбу.
Краем глаза Холройд изучал положение. С обеих сторон скакали мятежники. «Ага, посматривает», — определил он действия соседнего всадника. Сквозь боль он услышал голос.
— Эй, стой! — раздалась команда поблизости. — Вытащи пику, она раскачивает труп. Еще немного, и он свалится! Чувство давления ушло. Холройд лежал спокойно. Он уже был готов праздновать победу. «Вечером, — свирепо думал он, — вечером под покровом тьмы и вулканического дыма, который прикроет бегство…»
Но тут раздался крик, а затем и слова:
— Эй, погляди, шеф! На пике нет крови. Что-то здесь не так.
В самом деле. Через минуту гримб Холройда стал. Грубые руки схватили его, стащили на землю и стали ощупывать. Затем удовлетворенный голос старшего сказал:
— Ран нет. Я думаю, это шутка любовника богини, который притворился мертвым. Лучше вставайте, принц Инезио.
Не говоря ни слова, Холройд поднялся на ноги и влез на своего гримба. Все нуширванцы были крупными и рослыми мужчинами. Многие носили усы и бороды. У всей этой компании неудача Холройда должна была вызвать улыбку. Но никто не смеялся. Они смотрели на него, но, когда Холройд оглядывался на глядевшего, он тут же отворачивался. Нуширванцы последовали тем же путем, которым и двигались. Было бы неплохо сделать их своими друзьями. Общая реакция казалась неестественной, даже когда он представил себе: человек с пикой в сердце едет как ни в чем не бывало и движется.