Холройд двинулся за ней к двери.
— Погоди! — сказал он. — Среди заключенных находится Ситейл. Нельзя ли его обеспечить скриром и позволить бежать? Думаю, он смог бы этим временем проделать в Гонволане ценную работу…
Лоони оборвала его:
— Это невозможно. Такие действия не свойственны ему. Пока же у нас вообще нет времени! Поторопись!
Через пятнадцать минут они взлетели.
Глава 18. Страна вулканов
Становилось очень холодно. Впереди выше маячили достижимые горы, темные, голые и дикие под чужими, близкими звездами. Но не все было темным в этом замерзшем мире, вулканические огни прыгали и пылали тысячами кратеров, делая ночь безобразной и ужасной, с красным пламенем и красно-черным дымом. Каждый конус огня, казалось, держит себя в отдельности, и ночь вокруг была темнее и страшнее. Скриры облетали вулканы там, где было прохладнее и не выделялись бледные испарения.
Холройд отчетливо чувствовал огромную борющуюся птицу-зверя, на которой находились они с Лоони, и нарастающую в ней медлительность и усталость. Дважды с беспокойством он видел, как другие скриры с всадниками пытались преодолеть отвесные склоны гор.
Когда началось снижение, у него появилось неясное знание. Возможно, это произошло, когда его мозг начал инстинктивно тянуться вперед и стараться ознакомиться, чем закончится путешествие. Птицы стремительно спускались, воздух становился теплее. А город разбрызгал свои огни под ними. Сначала один, затем другой, а потом еще один. Даже земля между большими массами огоньков не была совсем темной, а озарялась редкими пятнышками одиноких белых точек.
Первые города гнездились в долинах между необычными вершинами, но скоро этот неровный барьер перешел в плоскогорье, затем в равнину. Воздух становился успокаивающим, а города нескончаемыми. Очередной был все время в виду до тех пор, пока они не видели смутных очертаний следующего.
Прошло часа полтора с того времени, как они оставили за собой плоскогорье, и тогда Лоони повернулась в седле и крикнула Холройду:
— Котахэй, столица!
Манера, которой она произнесла название, имела экзотическую, чарующую музыкальность в произношении. Но ночью город выглядел так же, как и прочие, разве что был больше других и протянулся между горами на севере и очертаниями широкой реки на востоке. Лоони снова заговорила:
— Я почти прилетела вчера в Котахэй, вместо…
Название, которое она произнесла, унес ветер.
— После неудачной попытки найти тебя у любого из двенадцати мостов, пересекающих реку кипящей грязи, я была в панике. Раз за разом я пыталась преодолеть себя, и, когда мне это удалось, я узнала, что ты разрушил шестую линию защиты и что я пропустила тебя. Все что я знала — это то, что не смогу уследить за многочисленными перемещениями.
Я почувствовала, когда летела над городом, без сомнения, тебя. Определила направление на центральный форт и немедленно проникла в тело женщины-служанки. А уж из него легко было переправиться в тело Калии — белокурой жены Нушира.
Холройд внимательно прислушивался к ее объяснению. Картина, которую она обрисовала, осветила небольшие пробелы в его знании о продолжении ее жизненного потока с тех пор, как он последний раз видел ее. Но, вглядываясь теперь в приближающуюся столицу, он в своих размышлениях обратился к ней. Там была Инезия. И кресло Пта.
Ее тяжело было представить. Сильное, страстное создание, которое было златокудрой богиней, казалось нереальным здесь, в этой ночи, с воющим ветром, омывающим его тело, с большими, темными крыльями могучего животного, которое он оседлал, отдавшись буйному движению.
Божественное кресло не вызывало в нем никакого образа. Его мозг отказывался даже набросать мысленный поверхностный образ. Но оно должно существовать там, внизу! Лоони верит в это, и Инезия, планируя что-то, основывается на том, что кресло — реальность. Очень давно Пта, должно быть, рассказал о нем им. Хотя вполне возможно, что он ввел их в заблуждение, впрочем, убежденности у него не было.
«Если бы я был Пта…» — подумал Холройд, а затем улыбнулся со свирепым сознанием несоответствия. Он был Пта. По крайней мере, другого не было. «Если бы я был Пта, — повторил он, — и я не доверял бы одной из женщин — или обеим, — то для того, чтобы обеспечить безопасность, не оставил бы без единого шанса свою защиту. Дело не в том, что было сделано для этого. Я должен попытаться просчитать все… сконструировать потрясение или расстройство враждебного плана, какую-либо жизненную схему. Мне не стоит пренебрегать ничем, и в том числе сесть в кресло или сделать что-либо еще!»