Но это кольцо, которое я дала тебе, испугало ее. Это был всего лишь перстень-печатка Инезио, но когда я была в комнате, я влила в него часть своей силы. Она расценила это как объявление войны и дала мне достаточно времени, чтобы нанести ей ущерб, поэтому она действовала так, как ты уже знаешь.
Лоони рассмеялась снова, резким, но веселым смехом Найи. Инезия стояла недвижимо внутри тронного зала. Ее лицо было цвета мела, но глаза оставались голубыми и холодными, мертвенными, когда она сказала:
— Ты поняла, я надеюсь, что ты, по крайней мере, умрешь, Лоони. Любое могущество Пта не в состоянии извлечь из кресла полную силу. Сила приходит лишь от верующих, а я многие века делала все возможное, чтобы о нем забыли. И, в дальнейшем, он не будет долго связывать вас в темнице.
Она продолжала более воздушно.
— Он, может быть, будет иметь больше силы, чем ты теперь владеешь, — она рассмеялась доверительно и продолжила: — Сейчас я покоряюсь этому частичному поражению, остальное не так уж и важно. Снова я внушаю тебе ключевое слово.
Аккадистран.
— Ты дьявольская зверюга! — сказала Лоони.
Они все еще продолжали стоять, вглядываясь друг в друга, брюнетка и блондинка. И, глядя то на одну, то на другую, несмотря на то что он с трудом понимал то, о чем они говорят, Холройд внезапно почувствовал уверенность в том, что ему не следует быть здесь. Ему не стоит видеть обнаженные души обеих женщин.
Ему пришлось затратить определенное усилие, чтобы сбросить оцепенение. Он встряхнулся — это было не только физическим, но и умственным движением — и остановился у порога в большую комнату. Он знал, что Лоони следит за ним, а Инезия обернулась, чтобы смотреть, что произойдет. Тогда он забыл о них обеих.
Глава 20. Божественное кресло
Комната, в которой Холройд обнаружил себя, была, за исключением кресла, построена из камня: полы, стены, потолок — все было выложено из камня. Несмотря на тщательную обработку, камень был серым. Это был эффект великого, невероятного века. Комната была стара.
Кресло занимало часть комнаты слева от Холройда. Оно светилось. Оно было таким ярким, что болели глаза. Это была необычно мистическая структура, нематериальная и мерцающая. Кристаллические прожилки светло блестели в нем: опаловый оттенок исполосован брызгами янтаря, а разводы из киновари переплетались с пятнами из бледной охры.
Оно блестело, как какой-то драгоценный камень, и форма его была совершенным кубом с ребром в пятнадцать футов. Оно висело над полом. Оно дразнило ложными надеждами, оно наступало, оно не имело связи с твердой реальностью. Холройд подошел к нему, остановился, в восхищении вглядываясь в него. Оно было вверху. Нижняя поверхность куба находилась по крайней мере в десяти футах над его головой.
Он понял, что оглядывается по сторонам, изучая, что же помешает ему взобраться и усесться в великом, пылающем «месте».
По мере разглядывания он обратил внимание, наконец, на две пары глаз, и каждая в огне собственного восхищения. Две пары глаз ожидали рождения бога.
Тяжело было разрушить их гипнотическую хватку, но Холройд покачал головой, и это было похоже на падение скалы на стеклянный круг, который являлся его мозгом. Расходящиеся круги ряби разрушали чары. Теперь он видел каменные ступеньки, выбитые в каменной стене слева от кресла. Они тянулись вверх, к потолку, и вдоль него. Заканчивались они точно над креслом. Вскарабкавшись вверх, он мог раскачивать себя от перекладины к перекладине и спрыгнуть прямо в кресло. Спортивный ребенок мог бы сделать это без тени колебаний. Тот, Кто Владеет Силой, делает это без секундного размышления. Но это самое размышление, колебание, пришло уже тогда, когда он медленно шел по направлению к лестнице, вырезанной в камне.
Мысль ничего не сделала с его намерением сесть в кресло. Он собирался сидеть в нем. Выбора не было. Даже если он докажет, что богиня управляет им, то все равно он должен пройти через это, чтобы испытать тело Пта. Для него не оставалось вопроса, должен он или нет садиться в божественное кресло. Но теперь для него было совершенно ясно, что этого будет недостаточно. Теперь он знал, что божественная сила приходит от молитв и что одно кресло не в состоянии сделать из него Пта Трижды Величайшего.
Кресло скорее фитиль, детонатор. Или даже это был аккумулятор запасенной силы, которая может дать начало другой силе, позже она будет наполнена и увеличена из источника божественной силы самостоятельно молящимися миллиардами женщин. Молящиеся хитро подавлялись Инезией. И скорее всего, сила не возобновлялась в любом размере в течение невообразимого периода времени. Религиозные обычаи имели в своей структуре консерватизм, не знающий подобия в любом другом человеческом институте.