— По крайней мере двести долларов для старой Бабушки! — весело сказала она. — Столько даст Бабушке за это Старый Финн. Да, Бабушка поступила умно, когда поймала молоденького слэна. Он заработает не десять, а двадцать тысяч долларов в год для нее. Подумать только, они предлагали всего десять тысяч долларов в награду за него! Лучше бы дали миллион.
— Я могу поработать еще лучше, чем теперь, — начал разговор Джомми. Ему было все равно, когда рассказывать ей о сейфе в магазине, и что больше не нужно было заниматься кражами по магазинам. — В этом сейфе около четырехсот тысяч, — закончил он. — Я могу их взять сегодня ночью. Я заберусь с обратной стороны здания к какому-нибудь окну, вырежу отверстие в нем… у тебя есть где-нибудь стеклорез?
— Бабушка достанет стеклорез! — в экстазе выдохнула старуха. От радости она раскачивалась в разные стороны. — Ох, ох, Бабушка рада. Но теперь Бабушке понятно, почему люди стреляют слэнов. Они слишком опасны. Конечно, ведь они могут украсть весь мир. Они уже пробовали, в самом начале.
— Я об этом… мало знаю, — медленно произнес Джомми. Как ему хотелось, чтобы Бабушка знала об этом все, но он видел, что она не знает. В ее мозгу было лишь смутное представление о том времени, когда слэны (в этом их обвиняли люди) пытались завоевать мир. Она знала не больше, чем он, не больше, чем остальная масса невежественного народа.
Какова же правда? Была ли когда-нибудь война между слэнами и людьми? Или это была та же пропаганда, как эти ужасные россказни о том, что слэны делали с младенцами? Джомми увидел, что мысли Бабушки опять перескочили на деньги в магазине.
— Всего лишь четыре тысячи! — резко сказала она. — Не может быть. Они должны каждый день выручать сотни тысяч, миллионы!
— Они не хранят все деньги в магазине, — солгал Джомми, и, к счастью, старуха приняла это объяснение.
Пока телега катилась дальше, он думал о лжи. Джомми солгал почти автоматически. Теперь он видел, что сделал это из самосохранения. Если бы старуха сразу разбогатела, вскоре она начала бы думать, как бы предать его.
Было совершенно необходимо, чтобы в течение последующих шести лет он жил в безопасности в домике Бабушки. Таким образом, вставал вопрос: сколь малым она будет удовлетворена? Каким-то образом ему было необходимо найти среднее между ее ненасытной жадностью и собственными нуждами.
Страшно подумать, насколько это увеличивало опасность. В этой женщине жил невообразимый эгоизм и достаточная доля трусости, которая могла взметнуться панической волной страха и уничтожить его, прежде чем он до конца поймет грозящую опасность. Это было несомненно. Среди неизвестных факторов, висящих над шестью годами, отделяющими его от могучей науки его отца, эта мрачная мошенница выступала как наиболее опасный и наиболее непредсказуемый фактор.
Глава 7
Поступающие деньги окончательно испортили Бабушку. Она стала пропадать на несколько дней подряд, и из ее бессвязных рассказов он понимал, что она в конце концов добралась до курортных удовольствий, которые ее всегда привлекали. Когда она была дома, то почти никогда не расставалась с бутылкой. Она была нужна ему, поэтому Джомми готовил ей еду, и таким образом Бабушка оставалась жива, несмотря на все излишества. Возникала необходимость — когда у нее кончались деньги — совершать вместе с ней грабительские набеги, но все остальное время ему удавалось избегать ее.
Свое значительное свободное время он использовал для самообразования, но это было нелегко. Этот район был до крайности нищим, и большинство его обитателей были необразованными, даже неграмотными, но среди них встречались люди с острым умом. Джомми разыскивал их, узнавал, кто они, чем они занимались и что они знали, расспрашивая их и расспрашивая о них. Для этих людей он был внуком Бабушки. Как только это было принято как должное, многие трудности разрешились.
Конечно, находились люди, которые относились к родственнику старьевщицы с недоверием, считая его ненадежным человеком. Некоторые, которым когда-либо пришлось попасть на острый Бабушкин язык, были откровенно враждебны, но такие просто игнорировали его. Некоторые были слишком заняты, чтобы беспокоиться о Бабушке или о нем самом. От некоторых же он настойчиво, хотя по возможности как можно более ненавязчиво, требовал внимания к себе.
Молодой студент-инженер называл его «этот чертов хвост», но объяснял ему премудрости инженерии. В его мыслях Джомми прочел, что студенту казалось, что он проясняет собственные мысли и лучше понимает предмет, и иногда он хвастался тем, что знает инженерное дело так хорошо, что может объяснить его принципы десятилетнему мальчишке. Он даже не подозревал, какой не по годам развитый был этот мальчишка.