— Чужой караванщик, страшно богатый, несмотря на молодость. Из очень почтенной семьи, я их давно знаю… Старик один из магов, которые были лишены силы.
— Я тебя знаю, — проговорил Роват на удивление точным, даже щёгольски проговариваемым северным койном. — И ты, старик, мне попадался на глаза.
Это не могло быть правдой, если только Роват не следил за ними — всю последнюю неделю ни Трол, ни Ибраил, ни тем более Арбогаст не должны были попадаться на глаза кому-либо из официальных лиц Архенаха старше обычного сержанта стражи. Тем не менее Ибраил изобразил самую сладкую улыбку.
— Раз мой благороднейший гость не возражает, — велеречиво проговорил Нишапр, — прошу новых гостей за один стол с нами.
Присев ещё раз для порядка, Трол и Ибраил подошли к столу Нишапра и уселись. Им тут же были поданы тарелки с закуской, а на столе появились новые винные кувшины с очень резким, даже довольно тяжёлым для острого обоняния Трола содержимым.
Пир продолжался. Ибраил осушил два кубка за здоровье Нишапра, потом, разумеется, за здоровье Басилевса. Трол тоже вынужден был выпить кубок вина и после этого сосредоточился, ускоряя метаболизм своей печени, чтобы скорее выгнать алкоголь из организма. При этом, как всегда бывает в таких случаях, стало ясно, что он затронул и своё магическое видение мира, и тогда заметил, что Нишапр оставался стариком лишь в глазах всех окружающих. Для Ровата, который сегодня был не в доспехах, а в маленькой кирасе, и даже без шлема, зато с тремя мечами, он оставался прежним Нишапром. Это было разумно, с незнакомцем рыцарь почти наверняка не стал бы разговаривать и тем более не пошёл бы бражничать.
— Мне нужно отлучиться на кухню, благородный Роват, чтобы нам не подали на следующую перемену мерзкую свинину или козлятину вместо баранины, — провозгласил Нишапр и вышел из-за стола.
Это было сигналом. Трол, сладенько и подобострастно улыбаясь имперцу, заглянул ему в глаза. Это были, как ни странно, очень неплохие глаза, ясные, тёмно-карие, честные глаза воина… И грустные. Причём печаль текла из них, как слёзы… Или это казалось Тролу после выпивки?
Он собрался и волевым усилием зафиксировал взгляд рыцаря на себе. Тем временем Ибраил, прекрасно понимая, что происходит, протянул руку к кубку имперца и бросил крохотный, величиной с пол ячменного зёрнышка, шарик, скатанный им ещё три дня назад. Катышек упал в вино, с лёгким шипением расплылся, и… всё. Трол стряхнул гипнотическую маску, Роват нахмурился.
— Что-то в тебе, мальчик, изменилось, — проговорил он.
— Ничто не может измениться в этом мире за несколько дней, — отозвался Ибраил. — С нашей последней встречи…
— А я говорю, изменилось. — Не очень уверенным движением Роват протянул руку к своему кубку, поднял его, не провозглашая никакого тоста, выпил почти половину… Остановился, заглянул в кубок, почмокал губами. — А может, это я изменился.
Допил вино, поставил кубок на стол и… упал лицом вперёд. Дело было сделано, и, как надеялся Трол, сделано хорошо. Червь, обвивший позвоночник Ровата, тоже должен быть оглушён, и, по словам Ибраила, даже в большей степени, чем сознание рыцаря.
— Благородному рыцарю стало нехорошо, — провозгласил Ибраил. — Наш долг помочь ему.
Трол подхватил воина на плечо, проследил, чтобы Ибраил не забыл шляпу Ровата, и вытащил его во двор. Тут уже стоял Нишапр, разумеется, в виде старика. Он говорил главному носильщику нанятых носилок, передавая ему ещё один кошель:
— Одному гостю стало… не по себе. Твой долг помочь моим друзьям доставить его для отдыха… куда они скажут.
Внезапно к Ибраилу прицепился хозяин таверны. Видимо, ему сказали, что произошло, и он выскочил в зал, бросив прочие дела. Он приседал от ужаса и шептал, не в силах говорить в полный голос:
— Я клянусь, господин, вино и угощение было самого лучшего качества… Я клянусь.
Нишапр в личине старика подошёл к хозяину и резковато бросил:
— Тебя никто не винит, горожанин. Но если ты будешь так рассыпать клятвы о доброкачественности угощения, я прикажу проверить то и другое.
Не обращая на трактирщика больше ни малейшего внимания, Нишапр подошёл к Ибраилу. Тот взобрался на своего коня, Трол тем временем подхватил узду приготовленного коня у коновязи.
— Пожелаю вам удачи, — с каким-то особым чувством проговорил Нишапр.
— Да, спасибо, друг, — отозвался Ибраил. — А теперь иди, ты должен быть вне подозрений.
Они раскланялись по-дружески и расстались. Старикашка, под видом которого скрывался Нишапр, потащился в сторону рынка, чтобы затеряться в толпе, а потом как можно скорее идти к своему дому, а Ибраил быстро осмотрел носильщиков и скомандовал: