Николай Басов
Слепая атака
Глава 1
Трол Возрожденный, прозванный Воином Провидения, как сказывали, воплощение Лотара Желтоголового, смотрел на город, который притих в ожидании скорой и неотвратимой гибели. Люди двигались вдоль домов, опасаясь выходить на середину улиц, нигде не было видно больше трех-четырех человек вместе, и даже на рыночной площади царили пустота, безлюдье и тишина.
На стенах почти не было воинов, ворота стояли открытыми. На башнях не развевались флаги, у маленькой речной пристани не было пришвартовано ни одного корабля, лишь крохотные лодочки, на которых местные рыбаки плавали по устью Ура на самой границе его впадения в соленое Великое озеро.
Когда-то берега этого озера, раскинувшегося в длину на сотню лиг, не меньше иного моря, были полны жизни, тут процветали десятки больших и малых городов. Теперь они исчезли, потому что около Великого озера уже более двух столетий кипела война. Доранцы, племя степных кочевников и скотоводов, не желая подчиниться Империи, не сложили оружия, даже когда их вытолкнули в эти в общем-то чуждые им земли. В итоге и от доранцев остались лишь мелкие отряды, между которыми к тому же в последнее время не было единства, и города обратились в руины, а их жители были либо уничтожены, либо проданы в рабство.
Сейчас только этот городок оставался последним осколком неконтролируемой Империей территории, лишь тут еще имелись хоть какие-то силы, которые сопротивлялись ее власти… Хотя что это были за силы! Двадцать эскадронов конников, полторы тысячи пехотинцев да несколько тысяч ополченцев: преимущественно отчаявшиеся, озлобленные, усталые люди, потерявшие родных, лишенные всякой собственности, которые многие годы не видели никакого просвета в своей жизни. Они подчинялись командирам лишь перед первым ударом, потом теряли всякое представление о благородном мастерстве войны и дрались, лишь бы убить побольше солдат противника и погибнуть самим, не понимая уже ни смысла, ни цели этих смертей, не умея даже маневрировать на поле боя. Это было безнадежно, с таким войском войны не выигрывались.
Городок назывался Лугапор. Около него встал лагерем последний из оставшихся в живых вождей доранцев, последний их лидер, который еще пытался поддержать хоть какую-то дисциплину среди подчиненных ему солдат, Дерек, прозванный еще Стражем Милинока. Если Трол не ошибался, этот Милинок, бывшая шатровая, кочевая столица доранцев, находящаяся где-то на западном берегу Великого озера, а может быть, между Кермалом и озером, в глубине лесостепей, предшествующих тайгу, исчез даже из памяти Дерека.
Слишком много раз Милинок грабили и сжигали и слишком давно сожгли последний раз. Поэтому в прозвище не было никакого смысла, кроме… надежды, что, может, когда-нибудь обретет его. Хотя с такими силами, с такой подготовкой войск… Нет, если Трол что-то понимал в стратегии, дело выглядело очень плохо.
Он обернулся. Около него стоял Ибраил, бывший имперский маг Катампхали, а ныне один из его спутников. Чуть дальше, у лошадей, расположился командор Арбогаст, бывший лидер Зимногорской командории Белого Ордена, о чем-то негромко переговариваясь с тремя рыцарями, прошедшими выучку еще в Лотарии, незадолго до ее разрушения солдатами Империи. Теперь Трол знал этих троих, за тот месяц, что они покинули Кадот и двинулись на восток, сначала на корабле, потом почти сотню лиг на лошадях, все как-то спаялись без особого труда.
Самым авторитетным и опытным из троицы считался рыцарь Череп. Он получил это не очень звучное прозвище, когда еще в молодости попросил какого-то заезжего в Лотарию мага избавить его от необходимости бриться. Тот перестарался, и волосы на всей голове Черепа превратились в светлый и редкий пух, который лишь подчеркивал блестящий, желтый, как кость, цвет его кожи. Череп мог работать мечом очень долго, несколько часов кряду, почти до середины иных тренировок Трола, хотя особенным мастерством не блистал.
А вот двое остальных – Бали и Батар – были близнецами. В детстве, без сомнения, они походили друг на друга как два листка одного дерева, но теперь жизнь наложила на них разные отметины. Бали был смешлив, легок, любил работать алебардой или в крайнем случае чеканом на длинном древке, а Батар – угрюм, часто его губы кривила нервическая гримаса, которую многие принимали за презрительную усмешку. Он был силен в бою топорами и очень неплох в стрельбе из арбалета.
Вот и все, эти пятеро спутников Трола являлись той силой, которой ныне он располагал, разумеется, кроме собственного умения. Слуг или оруженосцев у них, естественно, не было, всех верных людей они растеряли в прежних боях, когда раскрыли и подавили заговор магов Империи против Малаха Зимногорского, а брать с собой непроверенных боем мальчишек не стоило.
Из шатра Дерека Милинокского вышел один из его офицеров. Это был высокий, немного кривоногий доранец, загорелый почти до черноты и с реденькой, как у всех кочевников, бородкой. Эта бородка показывала, до какой степени упала дисциплина в войсках доранцев, даже отчетливей, чем все неудачные попытки ополченцев совершить разворот строем на выгоне перед воротами города. Впрочем, офицеры и эти солдаты по крайней мере не голодали. Насколько Трол был наслышан об отрядах других командиров, там уже начинали потихоньку грабить крестьян, своих, так сказать, главных союзников в войне против Империи.
– Дерек Благородный ждет вас, господа, – проговорил офицер с таким видом, словно у него вдруг заболели зубы.
До сих пор доранцы были вежливы, хотя и демонстрировали откровенное непонимание – зачем Трол со товарищи явился в их лагерь, если не хочет стать одним из их офицеров? Но, видимо, запас вежливости уже подходил к концу, как вода во фляге странника.
– Оставайтесь тут, – скомандовал своим людям Арбогаст, а Трол, Ибраил и сам командор вошли в шатер предводителя последнего чего-нибудь стоящего отряда, противостоящего имперцам.
Тут царил полумрак, зато было тепло. В центре, прямо под отверстием, сделанным вверху, где сходились опорные жерди, горело несколько поленьев. Жар и мягкий свет этого пламени были куда приятнее, чем слабые отсветы умирающих углей жаровни, которая обычно использовалась для обогрева в таких шатрах. Царившая за войлочными стенками осень, которая вот-вот должна была обратиться в зиму, немного отступала перед этим пламенем. На три-четыре шага, не больше, но и это было хорошо. Трол улыбнулся огню; несмотря на непонятность ситуации, он был спокоен и слегка рассеян.
Дерек был невысокий, толстенький, пожилой человечек, с такой же бородкой, как у его офицера. Его гладкое темное лицо с раскосыми глазами могло бы показаться уверенным, если бы не читаемая во взгляде боль от поражений, которые он потерпел за последние месяцы. Но из солдатских рядов это выражение было незаметно, особенно если гарцевать перед ними на коне, не останавливаясь ни на миг.
Дерек сидел на кошме перед разложенным куском ткани. На ткани были обозначены берега Великого озера, вокруг которого были разложены камешки двух цветов – голубоватого в прожилках и черного. Черных камешков было гораздо больше, и они окружили голубые такой плотной стеной, что свободным оставался только один путь – на север. Но там расстилался тайг, которого кочевники боялись не меньше, чем противника. А значит, этот путь к отступлению тоже исключался, если Дерек не хотел, чтобы половина его армии дезертировала.
Трол, Ибраил и Арбогаст постояли, потом офицер, который провел их внутрь, подошел к командиру, наклонился и что-то зашептал. Трол мог бы опустить порог своего слуха и уловить каждое слово, но не стал. Это было не самым интересным.
– Итак, – заговорил Дерек, оторвавшись от карты и осмотрев каждого посетителя, – мне доложили ваши имена, титулы и сообщили, что служить мне вы не собираетесь. Зачем же вы прибыли в мой лагерь?