– Ты хочешь найти эту матку червоцветов? – спросил Дерек. – Долго же тебе придется ее искать… Империя охватывает четыре континента, лишь тут, на севере, они не захватили большую часть территорий, а в других местах…
– Я это понимаю, – признался Трол. – Но мне кажется, я придумал кое-что, облегчающее нам поиски.
– Что? – спросили в один голос Дерек и Арбогаст.
Командор Белого Ордена тоже не знал, как будет действовать Трол, когда окажется в Империи. И это его интересовало, даже очень. Трол отвернулся от Арбогаста и Дерека, подошел ближе к огню. Протянул руки, погрел их в дыму.
– Эти действия совсем не обязательно позволят нам выявить зону, где может находиться матка червоцветов. Пока я не надеюсь на такую удачу. Но кое-что, например степень секретности этой информации в самой Империи, мы выяснить попробуем. В нашем положении и это будет победой.
– Значит, ты ни в чем не уверен, – признал Дерек. – И все-таки просишь меня о помощи?
– Я же сказал, мы ничего пока не знаем наверняка. Как и бывает в таких вот слепых атаках.
Дерек снова прикрыл глаза. Видимо, с ним что-то было не в порядке, подумал Трол. Иначе бы он меньше так болезненно гримасничал.
– Что от меня требуется? – спросил вдруг Дерек жестким, как на плацу, голосом.
– Есть здесь караван, который я мог бы выдать за… ну, скажем, за собственность моего отца? – Трол помолчал, добавил: – Это позволит мне притвориться неопытным и неопасным барчуком, который только-только начинает обучение торговле.
Арбогаст потоптался, потом спросил:
– Может, все-таки замаскируешься под охранника?
– Под охранников замаскируешься ты со своими рыцарями, а я и Ибраил будем играть роль сложнее. – Трол повернулся к Стражу Милинока. – Дерек, есть у тебя такой человек, с которым наше появление в Архенахе не вызовет подозрения?
– Подозрение все равно вызовет…
– Ну, хотя бы ослабит внимание, обращенное к нам? – проговорил Трол.
– Тогда – почти есть. – Дерек внезапно усмехнулся, правда, по-прежнему невесело. – Только вот что… Ты даешь обещание, что… если твоя атака будет удачной, давление на меня ослабнет? И я получу время… Хотя бы до следующей весны.
Трол подумал, что он недоучел необходимость убеждать Дерека. Давать слово ему не хотелось, потому что он привык держать его. Но отступать было некуда.
– Ты должен понимать, что в сложившихся обстоятельствах это может быть лишь условное обещание. – Трол замялся. – Ведь никто не знает, как обернется дело… Но если эта оговорка тебя устраивает, то… Мне кажется, если все пойдет, как хотелось бы… Тогда они вообще могут забыть о тебе. И даже не до весны. – Он посмотрел на Арбогаста и Ибраила. Они не одобряли его полуобязательства, поэтому пришлось высказать следующее соображение: – Кроме того, мы поделимся новыми идеями и свежей информацией, когда вернемся. Это тебе поможет, даже если все остальное провалится.
– Если… – Дерек выделил это слово и даже поднял палец вверх, привлекая к нему внимание, – если вы вернетесь.
– Да, – признал Трол, – если.
– Хорошо, – согласился Дерек, – пусть будет так, как ты хочешь. Если они снимут хотя бы свои конные части, будем считать, дело выгорело.
– Когда мы можем отправиться в Империю? – спросил Трол, стараясь не показывать, как ему хотелось бы поторопить всех исполнителей в лагере Дерека, которые вовсе не выглядели быстрыми.
– Ну, если вы не хотите передохнуть у меня в лагере, то… – Дерек подумал, посмотрел почти с таким же сомнением, которое грызло Трола, на кривоногого офицера, стоящего рядом. – Задержка на три дня не покажется тебе чрезмерной?
– На три дня я даже не рассчитывал, – признался Трол с облегчением и поклонился.
Глава 2
Караван состоял из двадцати повозок. Из них три считались, по легенде, принадлежащими Тролу. Разумеется, их тащили местные мулы, и возницами на них восседали обычные погонщики. Сам Трол, Ибраил, Арбогаст и трое его рыцарей ехали на конях. Все они были переодеты согласно новым ролям. Трол был в парче, и единственное, что отличало его от барчука, которым он якобы являлся, были мечи. С собой в этот поход он взял мечи, некогда принадлежавшие Визою, знаменитому бойцу, которого Трол убил в поединке в потаенной бухточке, неподалеку от Кадота. Он надеялся, что эти мечи не слишком известны по эту сторону Кермальского моря, и потому рассчитывал остаться неузнанным.
Ибраил был в обычной для него личине лекаря, Арбогаст приоделся, по его мнению, в богатого воина, а Череп, Бали и Батар – в солдат попроще, в бродячих наемников, на которых много оружия, разных побрякушек, но которые уже вынуждены экономить на доспехах. Иногда они покатывались с хохоту, посматривая друг на друга, но чаще заметно грустили, сожалея о строгом облачении Белого Ордена, и тогда даже в этих нарядах становились похожи на тех, кем являлись – на воинов высочайшей выучки и дисциплины.
Они шли восточным берегом Великого озера, которое особенно сильно пострадало во время последних войн. Первую неделю их путь пролегал среди земель, буквально напичканных разъездами и конными поисками имперцев. Ибраил то и дело, чуть не по десятку раз на дню, вынужден был пересаживаться в одну из Троловых повозок, чтобы, сидя на ее досках, дальновидением отыскать солдат противника и предложить путь в обход. Именно тогда всем остальным караванщикам стало ясно, что новоприбывшие едят хлеб не зря, а отрабатывают его весьма успешно. Какие бы у них ни были охранные возможности и фирманы на проезд, почти любой имперский офицер предпочел бы перебить охранников, разграбить караван и мигом разбогатеть в надежде, что война все спишет, а не пропустить куда-то в глубину Империи двадцать неизвестных повозок.
Поэтому они куда как часто уклонялись от обычных караванных троп, то и дело оказываясь в душных и вместе с тем холодных болотах, лежащих между Великим озером и Кермальским морем. Тут, несмотря на осень, днем было жарко так, что даже возчики сбрасывали свои бараньи кацавейки. Зато по ночам становилось очень холодно, а изредка на небольших озерках с пресной водой, у которых они останавливались на ночевку, образовывались тонкие мутноватые корочки льда. И все же лед таял уже через часа два после восхода, а из глубины болот налетали бесчисленные полчища комаров и какой-то мелкой мошки, которая была еще хуже. Она объедала животным и людям веки, набивалась в ноздри, в легкие, так что иногда дышать становилось почти невозможно, несмотря на все мази и магию Ибраила.
Спустя десять дней похода, когда и солдаты действующей армии, и болота со всеми их прелестями остались позади, когда дороги наконец появились под колесами повозок и по сторонам потянулись бескрайние степи, становящиеся все более сухими и бестравными, появились змеи. Их было много, и они вели себя совершенно бесцеремонно. То и дело ночью выползали погреться к костру, а несколько раз даже забирались в повозки, где прятались среди сброшенной одежды и одеял.
Но вот змей, в отличие от комаров, караванщики не боялись и довольно сурово с ними расправлялись, разумеется сохраняя все необходимые меры предосторожности. Они вообще повеселели, когда стало ясно, что степь вот-вот перейдет в привычную для них пустыню. Это было заметно по всем людям, кроме главного караванщика и владельца большинства повозок, которого звали Пепир Вакамон, по прозвищу Золоченый.
Пепир был нехудым, но и не толстым, не очень подвижным, но и не полной развалиной, в зрелом возрасте, но еще далеком от подлинной старости. Его реденькие волосы, заплетенные в короткую косицу, уже начали седеть, но большая их часть еще оставалась черной. Отличительной особенностью Пепира от остальных его людей было то, что он не улыбался и никогда не разговаривал просто так, для удовольствия. Каждое его слово было продиктовано необходимостью отдать приказ, а каждый его ответ на вопрос Трола или Арбогаста был краток до минимума, и то – если не считать его реплики простыми отговорками.