Увидев вошедших, он попытался подняться по ступеням из воды, потом махнул рукой и остался в своей ванне.
– Что-то ты долго, Роват… Подведи их ко мне.
Трол тут же ощутил сильный, очень точный удар по коленям. И рухнул на каменный пол, кое-где забрызганный водой. То же самое произошло с Пепиром, только он не ожидал этого, и потому ударился об пол еще сильнее, чем Трол, который, конечно, вообще мог бы избежать этого удара, просто пока это было не нужно.
Стражники прислонили к шеям Трола и Пепира, чуть ниже черепа, острия своих мечей и нажали, заставляя ползти вперед на коленях. Трол постарался, чтобы его лицо сделалось таким же недоуменно-обиженным, как у Пепира, и пополз. Погонщик караванов последовал за ним, но более неумело и по-прежнему чуть всхлипывая.
– Кланяйтесь Великому Зентагу дСвиррку, стратегу Империи, да продлятся его дни, – жестковато, без выражения проговорил рыцарь Роват. Сам он оставался у дверей на одном колене, не поднимая головы.
– Ну, ладно, – решил Зентаг, стратег Северных земель Империи, о котором Трол уже кое-что слышал. – Чего требовать от варваров… – Он поплескал себе воды на жирную, почти женскую грудь и спросил: – Что привело вас в Архенах, мерзавцы? Отвечайте, только быстро.
– Мы караванщики, Всесильный и Великий стратег! – возопил Пепир. – Я много лет ходил сюда, в столицу твоего прекрасного доминиона, а это – сын моего давнего друга, который…
– Это я знаю, – ответил Зентаг. – Что в действительности вы задумали совершить тут?
Пепир вытаращил глаза, соображая, как ответить на такой вопрос. А Трол внимательно, через полуопущенные ресницы, чтобы никто не понял выражение его глаз, смотрел, еще раз оценивая Зентага. Очень сильным бойцом он уже не был, но в психологическом и интеллектуальном планах остался все таким же неумолимым, жестким, даже жестоким исполнителем полученных приказов. Но на этот раз приказа не было, и Зентагу приходилось самому решать, что делать с этими подозрительными типами… Впрочем, очень долго раздумывать ему не дали.
В коридоре за другой, парадной дверью послышались шаги, они распахнулись, и разодетый в зеленое слуга с обилием серебряных побрякушек на боку, где полагалось бы носить кинжал, провозгласил:
– Всемогущий Джентангиз, прозванный Неумолимым, да продлятся его дни!
И в купальню вошел другой толстяк, немного похожий на того, что бултыхался в воде. Вот только его лицо пересекал шрам, а губы сжались в узенькую щелку, в которую трудно было бы вставить даже лезвие ножа.
– Ну, Джентангиз, зачем все эти сложности? Я бы выяснил, что вот с этими… – Зентаг кивнул на Трола и Пепира, которые не поднимались с колен, – бродягами делать, и без твоей помощи.
– Полагаю, что мое участие в этом… расследовании все-таки неизбежно, – негромко прошелестел Джентангиз.
– Ты уверен? – спросил Зентаг.
– Абсолютно, – отозвался Джентангиз. – А если ты в этом не уверен, то спешу довести до твоего сведения, что весть о появлении в городе этих вот… людей, – последнее слово прозвучало как ругательство, – передана Клыну.
Клын даРком, прозванный Мучителем, главный маг Северного континента, считался прямым командиром Ублы даХымна. Того самого Ублы, которого Трол с помощью орденцев и стражников Кадота выгнал из отменно замаскированного замка на Олавских островах.
Что-то они резко за нас взялись, подумал Трол. Или тут теперь так встречают все караваны, которые пришли с другого берега Великого озера?
Вдруг тот же слуга, который объявлял появление Джентангиза, вздрогнул, рухнул на одно колено и лишь тогда объявил:
– Его всемогущество, Убла даХымн, да продлятся его дни!
Убла вошел в комнату стремительно, словно его несло порывом ветра. Оглянулся на обоих чиновников, одного – голого в бассейне, другого – упавшего на одно колено, сделал странный жест, очевидно, выражающий нетерпеливое приветствие, и мигом оказался перед Тролом и Пепиром.
– Это они? – спросил Убла, наклоняясь над Тролом с расстояния в два шага, вглядываясь в его лицо, пытаясь пробиться через ментальные блокады, которые Трол тренировал все последние дни, даже во сне приучаясь поддерживать их.
– Они, благороднейший, – негромко ответил рыцарь Роват.
Убла чуть разочарованно оглянулся. Трол краем своего видения заметил, что на шее мага расплывался огромный синяк, видимо кто-то совсем недавно приложил благороднейшего, и, может быть, даже кнутом.
– Но это же… не они! – отозвался Убла. Он отошел от Трола и Пепира, растерянно посмотрел на Джентангиза, который не поднимался с колена, и на Зентага, который плескался себе в воде, хотя уже и не так увлеченно.
– Мне сообщили наши разведчики, что некий мальчишка и один из самых пронырливых караванщиков северян идут к нам, – проговорил Джентангиз. – Мы их проверили, натравив одну из самых подготовленных шаек разбойников, оказавшихся у города. Результат показал, что они все-таки могут быть…
– Это – другой человек, – проговорил Убла, указав подбородком на Трола. – Другое лицо, другие мысли, другое сложение… Где его оружие?
Роват сорвался с места, выскочил за дверь, вернулся, принес на вытянутых руках тренировочный меч Трола.
– Это… изделие и есть его меч? – недоверчиво переспросил Убла. Снова посмотрел на Трола, теперь уже с презрением.
– Он не так плох, как кажется, благороднейший, – чуть слышно проговорил Роват. – Для купца, конечно.
– Может быть, ему изменили облик посредством магии? – поинтересовался Зентаг и тут же поперхнулся своими словами, встретившись взглядом с Ублой.
– Ты думаешь, стратег, что я не сумею определить, сколько магии вколочено в такого вот… мальчишку?
– Я просто пытаюсь предположить… – раздраженно, но и испуганно отозвался Зентаг.
Теперь понятно, кто в Империи по-настоящему правит, решил Трол. Если даже чиновник такого ранга не способен возражать такому в общем-то обыкновенному магу, каким является Убла.
– Мне не нужна помощь тех, кто мало смыслит, – отчеканил Убла и пошел к выходу. Перед дверью он еще раз обернулся и проговорил совсем тихо: – Это не он. И магии на него истрачено не больше, чем на изготовление коровьего навоза.
Он был разочарован.
Потом все получилось очень быстро. Заставив поклониться несколько раз, Трола и Пепира отвели к воротам замка Джентангиза, где, похоже, находились и остальные официальные лица города и области, им вернули оружие и отпустили. Переводя дух, жмурясь от слишком яркого солнца, Трол с Пепиром отправились в квартал караванщиков, где должны были находиться их спутники.
Отыскав этот квартал, убедившись, что караваны расположились даже не без комфорта, Пепир и Трол уселись за стол. Это был, кажется, первый за последние полмесяца относительно нормальный их ужин. Остальные уже поужинали и хотели услышать хоть какие-то новости.
Трол рассказал, потом сделал важное заключение:
– Думаю, теперь они оставят нас в покое, хотя бы ненадолго.
Сразу после ужина, когда уже и Пепир ушел проверить, как местные слуги обошлись с его животными, Ибраил начал пинцетом сдирать налепленные на Трола куски, похожие на тонкую кожу. Это и была та самая чисто человеческая маскировка, которую он предложил Тролу и которая вполне выдержала испытание.
Трол видел себя в зеркале в этих лоскутках и решил, что он выглядит под ними пухленьким, изнеженным, почти без мускулов. Привыкая к маскировке, он особенно заинтересовался тем, что Ибраил сделал с волосами. Да и не он один. Вот и сейчас, посматривая на то, как к Тролу возвращается его привычный, жесткий и суровый вид, Арбогаст спросил: