Тут же выяснилось, что это не совсем земля. Руки, ноги, подол рубашки и волосы оказались непостижимым образом перепутаны с руками, ногами, волосами и одеждой кого-то твёрдого, угловатого и лохматого. Длинных волос было очень много. Женщина? Её поймала женщина?
– Пёсья кровь! – хрипло сказали над ухом определённо мужским голосом.
Арлетта встрепенулась. Происходило сплошное, прямо-таки вопиющее неприличие. Надо срочно оторваться от этого неизвестно кого. Она засуетилась, торопливо пытаясь найти себя и распутаться.
– Чего? – насмешливо спросили снизу. – Очухалась?
– Да, благодарю вас, – чопорно сказала канатная плясунья и всё-таки встала на ноги. Под ногами были доски. Пол? Не, наверное, мост какой-то. Снизу негромко журчала вода. Закружилась голова. Спасибо, неведомый спаситель поддержал. Вежливо так, под локоток.
– Медикусы утверждают, что с разбитым сердцем жить можно, – доверительно сообщил он, склонившись к самому уху Арлетты. – А с разбитой башкой – нет.
– При чём тут разбитое сердце? – слабым голосом удивилась Арлетта.
– А чего ты из окна бросаться вздумала?
– Я не бросалась! Как я могла броситься? Там же невысоко.
– Гм.
– Или высоко?
– Для кого как.
– Темно уже, – попыталась оправдаться Арлетта, – я не разглядела.
– Почему темно? Полгорода могло видеть, как ты там болтаешься. Прямо как белый флаг, – сварливо высказался незнакомец и вдруг запнулся: – Так говоришь, темно? О, вот оно что.
Взял за подбородок, повернул голову туда-сюда. Но слепой не назвал. Удивляться, махать руками перед носом, крутить разные фигуры из пальцев не стал.
– Всего пять ступенек вверх и целых десять вниз, – пробормотала вконец запутавшаяся Арлетта.
– Ну да, – согласился незнакомец, – с той стороны. А эта сторона как раз в Рваный овраг выходит. Кстати, что ты там делала?
– Где?
– На киче. В Кумполе.
Арлетта рванулась бежать, но её сейчас же сгребли в охапку.
– Тихо. Не брыкайся. Сроду медным лбам не служил и звонарём не был.
Ох, так он из «ночных братьев». Вон как по-аламански чешет. Не хуже Короля. Это называется домечталась. Такой, конечно, не выдаст, но и сам будет поопасней любого стражника. Сообразив это, канатная плясунья принялась потихоньку выворачиваться из крепких объятий. Лишь бы вывернуться да хоть на шаг отойти. А там уж она ему спляшет.
– А я тебя вспомнил, – задумчиво сообщил ночной брат, – ты бабочку на торгу представляешь. Так чё на киче делала?
– Облава на торгу была, а я с Королём сидела.
– Чё, прям с его величеством? – искренне изумился собеседник.
– Да нет. С Королём. Который на торгу работает. Щипач. Не слыхал разве?
Стараясь болтать как можно непринуждённей, Арлетта тихонько отвоёвывала свою свободу.
– Щипа-ач. Слыхал-слыхал, – с невыразимым презрением выплюнул незнакомец. Ну ясно, сам-то он не меньше, чем мокрушник. – Ты чё, маруха его?
– Вот ещё! – Арлетта преисполнилась чувства собственного достоинства. – Я шпильман. У нас этих глупостей не полагается.
– А чего тогда они докапывались? Почему сразу не отпустили?
– Так принцессу жареный петух клюнул.
– У нас на торгу и Принцесса есть? Не знал.
– Да нет, принцесса настоящая, – отмахнулась Арлетта и наскоро поведала историю про приют для бедных сироток. Ночной брат задаром точно не выдаст. А награда за неё не положена.
– Чума болотная! – кратко выразился собеседник. – Стало быть, ты сорвалась с кичи. Молодец. И чего теперь? До торга одна не дойдёшь. Да и стрёмно. Дело к ночи. Скоро и правда совсем темно будет.
– Дойду как-нибудь, – строптиво сказала Арлетта, – Фиделио меня найдёт. Он всегда меня находит.
– Фиделио это кто? Ещё один щипач?
– Собачка.
– Ага. Так и пойдёшь по ночному городу в одной рубашке? Между прочим, грязной и… хм… рваной. – Ночной брат вдруг отодвинул её, подержал на расстоянии вытянутых рук. – Нет, на тебе оно, конечно, фартово смотрится.
– Ой! Пусти! – не выдержала Арлетта и попробовала лягнуть незнакомца побольнее.
К несчастью, незнакомец оказался ловкий, все грязные приёмы знал, вырваться опять не позволил, так что настоящей драки не получилось.
– А ещё тебя хватиться могут. Ловить начнут, – как ни в чём не бывало заметил он, и Арлетту решительно подхватили на руки. Прижали довольно плотно. Прямо как в дурацких мечтах. Руки не высвободить, а ноги бестолково болтаются в воздухе.
– Буду кусаться, – свирепо предупредила Арлетта, хорошо понимавшая разницу между мечтами и настоящей жизнью. – Нос отгрызу!
– Не надо! – нагло посмеиваясь, взмолился ночной брат. – Я и так по твоей милости весь побитый-исцарапанный.