Саша спустился вниз на лифте, взял из машины пакеты и сумки и вернулся обратно. На лестничной площадке стоял Андрей. В дверях маячила бледная Алиса со злыми, сузившимися глазами.
— Вот! Принес! — слишком бойко начал Саша. — Все по списку, уж если чего упустил, не обессудьте, господа хорошие, память девичья!
Андрей бережно взял у него пакет и, размахнувшись, хрястнул о стену.
— Помогите! — хрипел снизу любовник Алисы.
Андрей взял у Саши другой пакет, бросил на пол и стал топтать.
— Спасите! — неслось снизу. — Кто-нибудь…
— Саша, ты сколько лет у меня работаешь? — отрешенно спросил Андрей не переставая топтать яркий фирменный пакет, в котором что-то хрупало и чавкало.
— Четыре года и пять месяцев, — мрачно ответил Саша, стараясь не глядеть в глаза шефу, невидящие, неподвижные глаза…
— А так плохо меня знаешь! — Губы Андрея искривились в горькой усмешке, он протянул руку за сумкой.
Этого Алиса не выдержала.
— Что ты наделал, идиот! — взвизгнула она. — Тут же косметика, духи французские! Все по списку! — Она зарыдала в голос.
Андрей, не оборачиваясь, толкнул ее локтем. Алиса упала, захлебываясь слезами, и горестно, по-детски жалобно забормотала. Плакала она красиво, трогательно, ноги ее заголились, волосы разметались по ковру. Старалась она зря: слепой муж этого не видел.
— Кто это был? — хрипло спросил Андрей.
— Откуда я знаю? — удивился Саша. — Первый раз вижу.
— Оч-чень хорошо. Идем! — Андрей перешагнул через Алису и пошел в глубь квартиры.
Поколебавшись секунду, Саша тоже перешагнул.
Андрей открыл бар, достал бутылку водки и глотнул из горлышка.
— Собери там, что нужно на первое время, — сказал он между двумя глотками, как бы ни к кому не обращаясь.
Саша скрылся в спальне, долго гремел дверцами шкафов, доставал чемоданы, упаковывал, укладывал, потом прошел в кабинет. Андрей молча ждал. Алиса заперлась в ванной.
Саша вернулся с двумя чемоданами.
На лестнице слышались возбужденные голоса.
— Заграничный паспорт, оружие, кредитные карты, чековая книжка, нал из сейфа… — перечислял Андрей.
— Да взял я все, — обиделся Саша. — В первую очередь.
— Ей что-нибудь оставил?
— Оставил… — вздохнул Саша. — А то, не дай Бог, с голоду помрет!
— Хорошо. Пошли.
Они уже садились в машину, когда раздалась сирена “скорой помощи”. Саша аккуратно развернул машину, пропуская медиков к подъезду. К врачам кинулся пенсионер в тапочках, крича:
— Там! Там! Прямо у меня под дверью!
Саша даже не стал спрашивать, куда везти шефа, поехав к дому, где жила мать Андрея.
Андрей не мог видеть облупившиеся стены пятиэтажки, сломанные качели на детской площадке, старушек у подъезда, но, как только он вышел из машины, ноги сами понесли его к родному дому. Он с детства помнил здесь каждую щербину на тротуаре, каждую ступеньку. Андрей привычно толкнул скрипучую дверь подъезда, поднялся на третий этаж, достал ключи и открыл дверь. Он сделал все это машинально. Сзади пыхтел Саша с чемоданами.
Пахнуло с детства знакомыми запахами: борща, герани на подоконнике и чернил… Давно уже все перешли на шариковые ручки, но в доме его матери всегда стоял запах школы и первого сентября. Он судорожно глотнул воздух родного дома и упал, как был, в одежде, на свою постель, накрыл голову подушкой и заснул тяжело, без сновидений, точно провалился.
Саша поставил чемоданы, потом осторожно, словно нянька, снял с Андрея сапоги и дубленку и накрыл его пледом. Подумал, достал из своей сумки бутылку водки и поставил на столик. И пошел на кухню пить чай.
Андрей продолжал работать. И продолжал делать вид, что ничего не случилось. Но что-то в нем надломилось. Это уже был не тот человек — удачливый, неотразимый, который сорил деньгами, покорял женщин и мгновенно становился душой любой компании.
Он сумел выкрутиться из истории с немецким контрактом, но чего ему это стоило, знали только Саша и мать. Он просто закупил партию товара, не считаясь с расходами, лишь бы уложиться в сроки кабального договора, и отправил в Германию буквально за день до истечения времени икс, как он про себя с горькой иронией называл роковое воскресенье. Предатель Серега все рассчитал: праздники, никто не работает; на таможне — повальная рождественско-новогодняя гульба; поставщики, как всегда, тянут резину; налоговики точат кинжалы в своих узких пыльных пеналах, чтобы всадить их в спину мелкого и крупного бизнеса. Крупнорогатого, усмехался про себя Андрей. Слепой и рогатый…