— Чего, хищников? — не поняла она шутки Яутжа, хотя знала, что этот суровый дяденька никогда не шутит.
— Да. Стихами можно убить кого-то? — девушка засмеялась.
— Только школьников! — продолжала она смеяться, — Меня чуть не убили, когда заставляли учить их! — Яут понимающе кивнул.
— Хорошо, что не умерла, — прострекотал Око, и девушка засмеялась ещё сильнее, уже до слёз, — Школьники очень опасные? — Эмма уже не могла прекратить смеяться, еле выдавливая из себя слова, а Оку было всё равно, над чем смеётся она, главное чтобы была счастлива, а сам смех всё больше напоминал щебетание маленькой птички.
— Да, — не переставала она, но потом подумала, что уже перебарщивает с этим, а то так и задохнуться не скоро, — На самом деле нет, — вытирала она слёзы, — Школьники — это ученики школы, я тоже такой была.
— Что это такое?
— Школа? — она задумалась, как бы объяснить, чтобы ему было понятно, — Место, где учат разному. Читать, писать, считать, да и всему, что есть на нашей планете.
— Как кандидатов в Охотники, — прострекотал парень, — Нас тоже обучают всему на свете, в особенности — охоте.
— Вас с малых лет этому учат?
— Да.
— Должно быть, ты был лучшим? — Яут щёлкнул жвалами.
— Должно быть. Не стань лучшим, в таком молодом возрасте не был бы палачом.
— Ты и так не молодой.
— А Эм-м-ма, слишком маленькая.
— Давай не будем больше про возраста… А какой у тебя была мама? — решила спросить девушка, так как прошлое Яутжа её стало слишком интересовать.
— Воительницей. Храброй, вольной, жестокой. Самец ей восхищался, хотел себе самку такую, — Эмма грустно улыбнулась, — Но самка, что спала в руках, самцу нравиться больше, — Уманка улыбнулась, и больше не пугал тот факт, что Яутжа выбрал в самки именно её.
— А где она сейчас?
— Наверное умерла. А может быть нет. Самец её не видел уже сто лет, — хотела бы думать Эмма, что «сто лет» эта преувеличение, если бы не знала, сколько лет Оку.
— А папа?
— Точно наверное умер. Самец его не знал, — ответил легко Яутжа, потому что в его расе не ценится семья. Да и в принципе, понятие «семья» не было.
— Грустно наверное?
— Нет. Моя раса не знает, что такое тоска по кому-то. Если умер — значит умер.
— А у меня родителей застрелили. Я их очень сильно любила… — вспоминая картину погибших родителей, она расстроено опустила глаза, — И у моей расы очень важны папа и мама.
— Понятно, — равнодушно ответил Око. Девушка понимала, что их культуры и ценности слишком сильно расходятся, но от этого даже лучше. Она устала от жалости со стороны чужих людей. Устала выслушивать их сочувствие по отношению к ней, хотя им самим было плевать. Они не могли вернуть родителей, зачем тогда сопереживать? Да и грустить тоже было странно, ведь слезами мёртвого не воскресишь. Было от этого ещё хуже, но мысль в какой-то мере даже успокаивала.
Так они проговорили о разных темах, которые становились очень интересными, если взгляды совершенно расходятся. Даже такая повседневная тема, как погода, становилась интересной, так как у обоих, от физиологической разницы, зрения расходились. Эмма видела небо таким, Око другим. Эмма видела вон те звёзда, а Ока их вообще не различал, только слегка, когда щурился как старый дедушка. И самое, что не на есть приятное для девушки, любая тема, которую она придумает, погружает в обсуждении Яутжу. Он интересовался, спрашивал, какие-то новые знания откладывал в своей голове. А когда тема касалась только Око, он правдой, без преувеличений или прикрас, рассказывал любопытной Уманке о мирах, в которых был, кого убивал, и что у его расы цениться стена трофеев, с помощью которой можно нарастить себе уважение, горем и прочее.
Они даже не заметили, как ночь пролетела, и наступало утро. Око сразу нашёл пещеру, в которой они были, и где у них произошёл первый раз. Эмма, конечно, надеялась на такой момент в какой-нибудь романтической обстановке, но это реальность, что и пещера казалась настоящей цветочной студией для секса. Устало усаживаясь в пещере, Уманка сразу пошла к нему и улеглась на его ноги. Оба, ещё немного поговорили о снах, которые им могли снятся, и с удивлением на лице, что Яутжи не видят обычно сны, заснула.
Комментарий к Красивый мир — красивый Яут.
Всё так же мило и спокойно~~
Идиллия, от которой стало меня немного подташнивать. Давайте-ка встрясочку! Суету навести охота!
Следующая часть выйдет следом за этой… Наслаждайтесь, мои любимые ❤
========== «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…» ==========
Комментарий к «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…»
Повествование пойдёт от лица Эммы.
«Тьма. Блаженная тьма» — понимаю, что трактую слова того парня не совсем правильно, но кажется я его понимаю. Идти ночью, под бесконечно звёздное небо, определённо лучшее время моей жизни! Разговаривать с этим страшным монстром Око, становиться волшебно, как в сказке, взятой у Диснея. Его взгляд лунных глаз вторил цвету лун на небе. Смотря на него, не кажется он таким чудовищным внешностью. Обязательно, под этой толщей мышц и грубой коже, скрывается милый зайка! Что ещё надо для счастья-то?
И сейчас, спать на нём, на его теплом теле, уже граничит со странным извращённым контекстом с чистой романтикой. Сочетание хорошее, если относить это к людям, а не к межвидовой паре. Тут уже трудно подумать, как это выглядит со стороны. Чтобы сказали мне папа и мама? Наверное, что у меня с головой не совсем в порядке… И что мой выбор должен был пасть на кого-то из мужчин, — в крайнем случае на девушку, — своего вида, своей расы! Хотя кто меня сейчас осудит? И не кому уже.
Я почувствовала прикосновение, которое меня будило. Сегодня решил меня не нести? Решил уже разбудить? Ну что поделаешь… Открывая глаза, Око странно на меня смотрел. Его зрачки сузились до точки, вдалеке слышала лаяние собак. Ты что, на волосы им наступил, теперь хочешь рассказать об этом?
— Что? — спросила я сонно, Око зачем-то оглянулся, потом снова посмотрел на меня.
— Прячься, — сказал мне переводчик в ухе, который стал мне как родной. Я нахмурила брови, словно я знаю, что случиться дальше. А позже, флешбек с папой и его до ужаса застывшими глазами.
— Что? — уже с паникой спросила я. Меня снова стало душить. Душить паническая атака. Моё тело задрожало. Меня словно прижали к стенке чьей-то рукой, трудно было двинутся с места. На глаза наворачивались слёзы, а в груди сдавило до боли.
— Прячься, — снова сказал мне переводчик, я была готова сейчас же сорваться с места, побежать куда угодно, только бы прекратить ощущать своего присутствия в поезде. Я была готова услышать следующую фразу от него «Туда-туда!», пока не раздался дикий вой рядом, что оторвал мою паническую атаку, как кожу с тела. Глянув туда, откуда издался вой, я увидела существо, стоящее на четырёх лапах и покрытое золотом. Оно хищно скалилась на меня своей драконьей мордой. Длинный хвост, напоминающий мне крокодильей, агрессивно ударил по земле. Зазубрины на спине, раскрылись, когда зверь зашипел на Око, и стало подступать к нам. Как тут, одна из собак Око набросилось на него, сжимая в зубах шею.
— Кха’рат, — прострекотал Око своим голосом, и я узнала, как зовут этих существ. Собака храбра боролась, старалась прокусить, на вид, толстую золотистую кожу Кха’рат, но то не сдавалось, обмотало сильным хвостом тело собаки и легко кинуло в сторону. Кха’рат не уступал в размерах собакам, да даже больше был! Потом я увидела вдалеке ещё пару Кха’рат, которые сражались с другими собаками.
— Око… — испуганно позвала я его, но он молчал, стоял впереди меня, прикрывая своей спиной. Отвратительное чувство, что ты ничего не можешь сделать. Не можешь помочь, или хотя бы защититься.
— Самка оставила, — сказал он коротко, и не глядя на меня, тянул к моим рукам нож с голубовато-глянцевом покрытии лезвия. Я сразу взяла его, зная, что нужно это для защиты, и прижала его к груди. Я узнавала его на ощупь, это тот нож, который мне подарил Око, а я его оставила где-то на ящиках, надеясь, что он мне никогда не пригодится. Хотя… Что я ожидала от этого путешествия? Будет всё, как в любой другой романтической истории? Влюблённые всегда буду вместе и ничего их любви не страшно? Мне страшно… Мне до жути страшно, что сейчас умру, или ещё хуже… Умрёт Око… Я посмотрела на него, и в груди всё сжалось. Он — умрёт?