— Хочу купить мясные тюбики, — обратилось это существо, хищно смотря на меня. Когда принц дал ему нужное, этот монстр указал на меня, — Продаётся? Я дам за неё много денег, — меня в этот момент охватила паника, холодок прыснул на спину.
— Простите, это самка Арбитра, — легко сказал Тет-а-тет, и это существо поспешило расплатиться и скорее уйти, — Уманка, — обратился он ко мне.
— Да? — напугано спросила я.
— Каждый раз, кто на самку-Уманку посмотрит, или захочет украсть, съесть или ещё что-нибудь, всем, кроме самих Яут, говори что самка-Уманка принадлежит Арбитру.
— Хорошо, — и не могла спросить, — Почему?
— Все расы, кроме самих Яут, опасаются Арбитров… Даже не так… Все расы, кроме самих Яут, до смерти боятся Арбитров. Если самка скажет, что есть самка Арбитра, они точно не захотят иметь с ним никакого дела.
— Почему? — продолжала я.
— Потому что все прекрасно знают, как Яутжи пекутся о своей собственности. И если кто-то тронет их добро, они будут преследовать до самой чёрной дыры и свернут шею, — я ответила «понятно», — Яутжи суровый народ. Самец бы сказал, зря самка с Арбитром связалась и точно не стоило попадать в горем, но видимо всё уже предрешено, — он говорил всё это не смотря на меня, — Для самца-Тет-а-тет честь охранять самку-Уманку, пока Арбитр не придёт за ней.
— Спасибо за это.
— Не за что благодарить, это долг наследника, — ответил он как-то грустно. Приятно понимать, что этот Тет-а-тет осознаёт всю важность престола, на который он сядет. В нашем мире, в старые время, часто принцы занимались своими делами, совершенно не желая надевать корону. Я так просидела до самого вечера. И каждый раз, когда кто-то хотел меня купить, Тет-а-тет выдавал одну и ту же фразу «Это самка Арбитра» и те тут же спешили уходить, чуть ли не в беге. Арбитр… Палач… Судья… Око, страшный для них, да? Для меня он тоже кажется страшным, так что не удивительна его реакция. Отчасти, я даже и благодарю судьбу за наше с ним знакомство и то, как удобно сложилось всё. Тет-а-тет рассказал мне, что Око не убил меня сразу, только из-за Кодекса. Кодекс чести — это свой свод правил для их расы. Как оказалось, там написано, что не разрешено убивать безоружного, тем более самку какой-то другой расы. А если та ещё и ранена, тем более нельзя. Три запрета легли на меня, поэтому я до сих пор была ещё жива. Будь я мужчиной с автоматом в руках и с абсолютным здоровьем — он бы убил меня… Даже сложно представить. Око — и убил меня… Спасибо мама, что родила девочкой… Спасибо обстоятельствам, что сделали меня слепой.
Если и подумать, если бы я не была незрячей, я бы на корабле никуда бы не уходила и с Око никогда бы не разговаривала. Тогда бы не завязались те отношения, которые получились у нас. Пускай не правильные, за то очень приятные. И никто не скажет мне, что это что-то плохое или хорошее, никто и не осудит меня и не постарается поставить на путь истинной девушки-человека. Я многое пережила с ним, и месяц в воспоминаниях странно сочетает в себе тьму и свет. Яркие вспышки в темноте, как салют ночью.
— Уманка, — позвал меня принц, я подняла уставшие глаза, потирая свои ожоги после веревку, — Арбитр, — он смотрел куда-то в сторону рынка. Я вскочила, К’хала за мной. Глянув на улицу, по дороге шёл весь в кисло-зелёной с перемешку в красной жидкости, одинокий Око. Где остальные собаки? Он ковылял на одну правую ногу, держался за разодранную левую руку, пару дред отсутствовали, оттуда изредко капала эта зелёная жидкость. Но глаза, эти лунные глаза потерянно глядели во все стороны, а жвалы слабо шевелились, словно звали кого-то. К’хала первая выбежала, я за ней.
— Око! — крикнула я, сдерживая слёзы. «Лучше похвали его, когда он вернется» — держала я в голове слова принца. Око, заметив меня, хотел уже упасть, но держался и продолжал стоять, — Око! Молодец! — крикнула я, слёзы сразу после этой фразы потекли по щекам. Плакса я… — Ты молодец! — кричала я и остановилась рядом с ним.
— Всё хорошо? — спросил он первое и осмотрел меня, — Ты ранена.
— Плевать! — крикнула я в переизбытке эмоций, как же я рада, что он жив! — Это ты ранен! Быстрей на корабль!
— Это всего лишь царапины, самец не умрёт, а самка может умереть от ран, — прострекотал он слабо, меня это разозлило.
— Я не настолько слабая! Тебя надо подлатать! Пошли! — я схватила его не раненую руку и повела к кораблю. Он беспрекословно пошёл за мной. Мне было всё равно на взгляды, что падали на нас, мне необходимо было помочь Оку!
Добравшись до дома, он голосовой командой открыл ворота этого корабля. Заходя внутрь, я остановилась сразу же, когда оказались в бортовом зале. Я не знала куда идти. Я тут никогда не была. Была, но когда была слепа. Я перестала ориентироваться. Рядом что-то упало, а потом, сжав мою руку, Око уже сам повёл меня по какому-то из двух коридоров. Мы шли вперед, я смотрела на проволоку, которая тут была проведена. Не смогла удержатся не схватив её, и я словно снова знала, где нахожусь. Глядя на Оку, глубоко вдохнула, готовясь к самому страшному. То, что он упадёт.
И это действительно случилось…
Он упал, с громким ударом, прямо перед входом в какую-то комнату.
— Око! — крикнула я, желая придержать его, но он был слишком тяжёлый. Спасти от падения не могла, лишь только голову, чтобы и её не покалечил, — Око, что мне делать?! — спросила я, тревога сжала сердце, руки ненормально дрожали, — Око!
— Медикаменты… Бинт… Мазь… — проговорил он тихо, а я бережно положила голову на пол, забежала в комнату, куда он и собирался зайти. Внутри было почти пусто, на некоторых полках лежали какие-то коробки на странном языке. Рада, что среди них была только одна мазь, но медикаментов было предостаточно и я точно не знала, какую брать. Решила, что никакую не возьму. Бинт и мазь прихватила с собой.
— Что дальше?! — спросила я, оказываясь радом с ним. Его глаза были закрыты. Он тяжело дышал. Так… Так… Спокойнее, вдох-выдох, Эмма ты справишься. Если это мазь, значит надо помазать раны. Да!
Я открыла тюбик с мазью, стала голубоватой жидкостью мазать его раны. Око совершенно не реагировал на меня.
— Всё хорошо… Всё хорошо-хорошо-хорошо, — приговаривала я, намазывая его раны, но смотреть на разорвавшуюся рану не могла, после такой и без руки можно остаться… — Ты молодец Око, молодец-молодец, — я смогла натереть мазью раны на ногах, животе и даже у шеи. Обвязав всё бинтом, осталась эта рука… Эмма! Прекрати! Ему нужна помощь!.. Я взяла края разодранной кожи руки, сложила их вместе, прижимая к мясу, вылила туда чуть ли не всю мазь и обвязала бинтом. Будет очень большой шрам… Всё хорошо, всё хорошо…
После всех действий, я просто бессильно сидела на полу, и глядела на тяжело дышащего Оку, чья голова лежала на моей ноге. Я гладила его по вытянутому лбу, всё так же приговаривая, что будет всё хорошо, хотя сама сомневалась в этом. Вдруг, ничего хорошего не будет, и он умрёт?.. Умрёт, а я опять буду жива… Я опять выживу… Я не хочу жить, если он умрёт… Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…
Комментарий к «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…»
Спасибо младшей сестре за придумывание Кха’рат (название придумала тоже она), и его описание! Удивительно, кто растёт… Сразу видно, любовь к монстрам у нас семейное, в крови! (Пс-т, систр, если читаешь это спустя восемь лет, знай, я тебя очень сильно люблю, пусть редко тебе этого говорю)
Напомнило: Can You Feel My Heart - Bring Me The Horizon (по переводу, да и сама песня очень сильная)
========== «У меня уже есть самка, никуда самцу уходить не надо» ==========
Эмма некоторое время ещё сидела рядом с Наудом, и дрожащими губами приговаривала: «Всё будет хорошо» и не хотела оставлять его одного ни на минуту, но знала, что если она ничего не сделает, не найдёт нужных медикаментов - он умрёт. Поэтому, с горем пополам, она положила его голову на пол, поцеловала в его вытянутый лоб и сорвалась в беге. Она бежала до бортового зала, там, обнаружила портфель, скинутый Оком. Заглядывать она не собиралась, пробежала мимо него, сразу к выходу, который Око не закрыл.