Я присела рядом с ней, положила рядом с её мордочкой сухой корм. Она быстро языком их смела и захрустела, а потом, положила голову на мои колени.
— Скучаешь? — спросила я её, поглаживая спину, — Конечно скучаешь… — проговорила я грустно. В этой комнате стало намного пустее. Чувствовалась эта атмосфера, которую преследовала меня в моём родном доме. Прилипшая пустота к сердцу, сдавливающую грудь до хруста. Я привыкла быть одна в После жизни, но теперь… Она меня душила. Эти облитые асфальтовой смолой руки чёрных людей сомкнулись на шее, и злобный взгляд с азартом смеялся.
Когда-то я верила, что моя жизнь меня приведет к тому, как я буду возвращаться с работы, уставшей и голодной, а на пороге будет встречать муж, в точно таком же состоянии, так же после работы. Мы упадём вместе с ним на диван, включим какое-нибудь тупое шоу, и кто-то из нас просто скажет: «Давай пиццу закажем», а другой согласится. Семейная идиллия на мой взгляд. Так делали мои родители. Мне всегда было приятно прибегать к ним, садится между ними, и смотреть это тупое шоу…
По щеке прокатилась слеза. Глупо было плакать. Очень глупо. Именно сейчас, когда всё хорошо, и всё же… Почему-то так больно. Око другой, он — не человек, это же ясно даже просто глянув на него, но сердцу же не прикажешь… Сердце чувствует другое… Что-то родное, близкое к этому. Может это нормально, что Око стал вести себя так, ведь, у них там всё такое… Нестандартное для меня. У них нормально, что самец уходит после гона, нормально, что детей растят другие, нормально, что самец не слишком любвеобильный. У них это — нормально. Это среди людей правильно испытывать любовь и тоску по любимому. И даже если он рядом, чувствовать, как он далёк. Видимо, надо привыкать…
Неожиданно, я подняла глаза, от осознания того, что мне надо лететь домой. Гон прошёл. Топливо есть. Теперь… Надо возвращаться на планету, ведь Око обещал мне… И скорее всего, выполнит это…
========== Серебряный взгляд из касты Звёздное небо, Преследователь из касты Охотник, Живое сердце из Грязной крови - а где Эмма? ==========
Прошло ещё два дня. Они дались обоим достаточно трудными. Эмма ходила как призрак по кораблю, уходила в комнату К’хале или подолгу сидела у себя в комнате и перечитывала состав таблеток. Иногда выходила, чтобы удостовериться в том, что делает Яутжа, ходила по коридорам, рассматривала другие комнаты, смотрела его трофеи, играла с собакой. И всё больше чувствовала себя не нужной Оку.
Око же может оправдаться тем, что после гона, работа с головой навалилась на голову. Каста, у кого Грязная кровь украла оружие — а это просто была какая-то реликтовая вещь, имеющая большую значимость для одного из Старейшин — требовала немедленного возвращения. Другие касты стали заваливать его просьбами найти ещё парочку Грязной крови. И успевать всем отвечать было головной болью. Даже на самку не было времени, а он видел, как та стала ходить расстроенной. Это вызывало агрессию и невольно выплёскивал её на неё же пассивно.
— Я прогуляюсь, — сказала Уманка, перед выходом.
— Самец не разрешает, — ответил холодно Око, щёлкнув жвалами. Как бы он хотел вести себя так, как было это в пред-гоне или в гоне. У людей же всегда есть сексуальные желание. А когда гон закачивается, Яутжам это не совсем приятно. Удовлетворить самку-Уманку в её постоянном гоне стало тяжеловато.
— Почему? Я пропахла тобой полностью, всем скажу, что мой самец — Арбитр, — просто сказала она, и Око даже поднял глаза. Откуда она успела этому научится? Если честно, это лучшее прикрытие для неё на этой планете. А ещё столько дел, — Я буду только у Тар’рат.
— У этого Тет-а-тет? — спросил он, и девушка кивнула, — Не отходи от самца-Тет-а-тет никуда, и от корабля тоже не уходи далеко.
— Хорошо, — собралась она, и Яутжа вновь щёлкнул жвалами.
— К’хала! — крикнул он неожиданно, что аж Эмма остановилась, пытаясь понять, зачем он позвал собаку. Сука прибежала на зов хозяина, — Охранять.
— Зачем с ней? — спросила девушка, Око фыркнул.
— Для безопасности. Самка-собака крупнее самцов, и способнее.
— Ладно, — согласилась Уманка и махнула рукой собаке. Сука пошла вперед неё и девушка вышла на порог корабля. Чувство одиночества не отпускает. Эмма ещё минут пять постояла у дверей, ожидая Око, но он так и не пошёл за ней. Опустив голову, пошла к рынку, но её остановили летающие бабочки с вытянутыми ножками и продолговатым брюхом за спиной. Она их не раз видела, но чтобы так близко — никогда.
— Здравствуй, самка Арбитра, — поздоровалась с ним эта парочка, — Когда вы собираетесь уезжать? — спросили они, и девушка выдохнула.
— Это уже моего самца надо спрашивать, я не знаю. В следующий раз, когда он выйдет, спросите его сами, хорошо? — она хитро улыбнулась, так как знала, что они Око боятся до смерти.
— Оставайтесь, сколько хотите, — волнительно сказали они, потом у одного из них дёрнулись усики, словно о чём-то вспомнил, — Самка Арбитра — Уманка, верно?
— Ну и? — спросила девушка, прищурив глаза.
— Недавно погостивший на Земле принёс странную вещь. Мы не понимаем что это, можете посмотреть? — спросили они, Уманка с подозрением посмотрела на них. На какую только авантюру в прошлом её не старались втянуть, она всегда была логичнее и умней каждого обманщика.
— Не выбрасывайте это. Я со своим самцом приду, чтобы посмотреть, согласны? — спросила я их, хитро улыбаясь. Они должны понять, что их поймали на лжи.
— Хорошо, так и сделаем, — сказал один из них, — Можете не торопиться, эта вещь нам не мешает, — девушка кивнула им, ведь те значит говорят правду.
— Можете сказать, а кто принёс эту вещь?
— Это неважно, — занервничали они вдруг, порхая крыльями быстрее, — Это конфиденциальная информация.
— Ладно, — недовольно сказала девушка, — Тогда я пошла.
— Удачи самка Арбитра, — попрощались они с ней, улетая выше над её головой. Уманка направилась с собакой к Тар’рат, и принц был ещё у своего места. Она быстро к ниму пробежала к шатру, и спряталась в нём. Тар’рат только поклонился ей, пока общался с покупателем. А когда второй ушёл, повернулся к Уманке.
— Что делает тут самка? — спросил он и потряс гривой. В Тет-а-тет обычно это жест имеет много значений: неуважение, противоречие, угрозу, недоумение, удивление и прочие эмоции, чаще всего используется как насмешка, но не в этом случае.
— Око… То есть, мой самец сказал, чтобы я пряталась у тебя, если хочу гулять, — смиренно сказала Эмма, и ей действительно не хватало этого. С кем-то просто поговорить, кто не будет отвечать тебе холодно.
— Гулять? Самка-Уманка так гуляет? — спросил он с недоверием, наклонив голову набок.
— Да, — надувая губы, ответила девушка.
— Тут безопасно для самки Арбитра. Гулять — это не сидеть здесь, а выйти на рынок и правда гулять, — указал он в сторону аллеи, где по бокам располагались шатры. Девушка сузила глаза в новом недоверии, но после щёлкнула языком.
— А почему бы и нет? Тут ведь правда безопасно, — она встала со своего уголка и осмотрелась. Не было никого, кто выглядел бы хищно и злобно, обычно, все с ростом неё или чуть больше. Да и с ней К’хала, — Ладно, тогда я пройдусь, посмотрю что тут есть.
— Удачи самка Арбитра, — попрощался с ней Тар’рат, она помахала ему рукой. Собака следовала за ней попятам, а девушка с любопытством рассматривала разный товар, имеющий большое разнообразие. От мелких безделушек до конкретной, навороченной технике, которой Уманке было не просто понять.