Когда сижу дома, всё время мерещится Око, как какая-то галлюцинация… Полиция посоветовала мне психолога, а тот прописал мне таблетки, но их я выкидывала. Пусть мерещится, мне хочется видеть его снова и снова. Путь доведёт до сумасшествия, я хотя бы рядом с ним в сознании и во снах. Ах, сны! Как те прекрасны! Мы лежим на траве, рядом с озером на «За крейне», было не жарко, дул ветер, и я лежу на нём, прижимаюсь к груди и шепчу слова: «Я люблю тебя» — и каждый раз просыпаюсь со слезами… Как тяжело далось мне расставание, однако…
Спустя ещё три дня…
— Эмма! — крикнул меня позади Робин, когда мы возвращались поздно вечером домой. Начальник просил меня уйти пораньше, не задерживаться, так как беспокоился о моём подавленном состоянии, но я его убеждала в обратном и всё равно осталась работать дальше. Скоро лето… Бесконечное лето… Жаркое лето… И что мне делать во время этого? — Эмма! — крикнул снова позади меня Робин, и закатив глаза, обернулась. Он немного надоедал своей опекой. Решил, что если знаком со мной, а никого нет рядом, то должен присматривать за мной.
— Что? — недовольно сказала я, и даже получилось как-то грубо. В последнее время, я стала слишком жёсткой ко всем, кто общался со мной. Все кивали, понимали, что маньяк меня там украл. Никто не крал меня! Я просто… Хочу к Око…
— Я провожу тебя до дома, — он пошёл рядом.
— Не надо, сама дойду.
— Не боишься, что кто-то украдёт?
— После Грязной крови, никто мне больше не страшен, — отмахнулась я рукой, всё продолжая доказывать свою правду. Истинную правду.
— Да-да, — пропустил он слова мимо ушей, и я выдохнула, посмотрев его глаза. Может, и начать с ним встречаться, неплохая альтернатива, чтобы отвлечься, но тогда я ему сделаю больно, если он влюбится в меня. А может, с годами, и я к нему не буду равнодушна? Всё равно… С Око больше не встретимся, кроме снов… Так что… Чёрт… Да что я делаю… Разубеждаю себя, вру… Я просто хочу назад, хочу домой «Ласточку», хочу прижаться к Око… Эти мысли, эта ноющая боль в груди меня скоро убьёт… Скоро проснусь в один прекрасный момент и пойму, что жить не хочу… Что захочу умереть… И я действительно это сделаю… Этот день не далеко. И я ощущаю, как тяжёлые шаги моей смерти приближаются ко мне… Тяжёлые шаги… До слёз знакомые мне…
— Око?
— Эм-м-ма.
Комментарий к Это не жизнь - это чёртово существование.
Ай-йа-йа!! Следующая часть выйдет завтра и та будет последней.
========== Конец. ==========
Покинув планету Земля, рука Лунного взгляда, словно не дотягивалась до панели. Сколько бы он не старался этого сделать, она будто была очень далека от него. Он знал, надо улетать! Да поскорее улететь! Вернуть оружие, взять задание на поимку Грязной крови, вернутся домой и проведать зверинец! Но… Пальцы каждый раз содрогались. Заглушая двигатель, пообещал, что сделает это завтра и пошёл спать. И даже в пастели, ему не хватало чего-то, кого он может обнимать. Этого холодного тельца, мягкой груди, гладкой кожи…
Все эти дни он приведением ходил по коридорам. Пищей давился, чтобы не иссохнуть от голода. Коробки Уманки и Умановская вещь со сложным название, всё время напоминали Эмму. Сколько бы раз он не хотел выбросить их, не мог дотронутся. Они обжигали холодом. А тренировки становились немыслимо тяжёлым, и даже тридцать подъёмов тела — самой лёгкого разогрева мышц — давались слишком трудными, потому что на спине отсутствовало холодное, лёгкое тело.
И в один прекрасный момент, в последний день, его ноги понесли к комнате самки-Уманки. Увидев её пустой, без неё, гнев разлился кипятком по груди. Он стал рвать и метать, ломая эти грёбаные полки, где лежала одежда Эммы, ломать кровать, на которой спала Эмма, бить стены, к которым прикасались её тонкие, холодные пальчики. Этим, он старался доказать себе, что сможет её выкинуть из головы. Забыть её навсегда! Ведь такое поведение не свойственно ни одному из Яутжей! Как считал Око, он — позор своей расы, он — неудавшийся ребёнок, он — самый худший охотник. Он — не достоин даже гордой смерти, ничего не достоин! Ведь… Не смог удержать свою самку рядом с собой.
«Слюнявый придурок!» — кричал он себе тогда, когда разносил её комнату, — «Плакса как в детстве! Слабый и бестолковый ублюдок! Позор всей расы!» — рычал он грозно, стараясь навредить не только всей этой комнате, но ещё и себе. Такой боли Яутжа не чувствуют в груди! Этого просто не может быть! Нереально! И сам он — не правильное создание! И замер. «К чёрту всё» — прошипел он дико, как ядовитая змея — «К чёрту все правила. Все ограничения и предрассудки. К чёрту…»
Он направился в бортовой зал, запустил двигатель и поехал обратно на Землю. Не может он без неё. Скорее, через век ему бы стало лучше, но возможно он придумает для себя лучшую смерть. Скорее, через год, он бы нашёл для себя сложное задание, надеясь, что именно на ней умрёт и облегчит жизнь. Скорее, через месяц, а то и день, он сам влетит в звезду, чтобы сгореть до тла.
Высадившись там же, накрываясь сетью и маскируясь, он вышел к той дороге. Пошёл к городу, прячась от машин. Была ночь. Не многолюдно в городе. Ему удалось скрываться за домами. Он понятия не имел, куда вообще ему идти и где искать Эмму. Надеясь только на ощущения в душе, интуицию и собственный запах, который с Эммы не выветрится ещё до следующего гона. А когда смог спрятаться за одним из домов, хотел уже пойти дальше, да только ноги остановились, а серебряные глаза смотрели именно на Эмму. Сердце ёкнуло, ликовало больше, чем разум, который переваривал картину. Эмма… Была такой бледной и худой, печально смотрящей на мир, с потерянный блеском синих глаз.
И подметил самца-Умана рядом с ней. Пальцы сжались до хруста, и он скорей-скорей старался себя успокоить. Негоже рушить намечающееся будущее Эммы. Она нашла себе нового самца! Это нормально, если предыдущий её бросает! Так почему? Почему хочется в тот же час броситься на него и выдрать ему хребет? Заявить, что самка принадлежит Лунному взгляду из касты Звёздное небо? Почему чувство все разом закипает внутри него супом? Словно жерло вулкано, собирающегося извергнутся? Ноги пошли. Как бы он хотел остановиться, но ноги шли без его контроля. Хотелось забрать, забрать свою самку! Но это же Уманка! А ты Яутжа, Око! «Насрать! Насрать! Моя самка-Уманка! Моя Эм-м-ма!» — кричал он разуму, что диктовал правила.
— Око? — спросила неожиданно Уманка, вертя головой, ища его самого. Как? Как она увидела его в этой полутьме?! Пока он невидем?! Как это получилось?!
— Эм? Что с тобой? — спросил самец, но Уманка его уже не слышала, стараясь найти глазами Око.
— Эм-м-ма, — не смог сдержать он молящий голос, и Уманка повернулась именно к нему. Самец испугался. Губы девушки задрожали. Она не верила, что именно голос Око окликнул её.
— Око?! Око! Где ты? Око! — кричала она, приближаясь к нему, и когда руками уткнулась о его живот, из глаз покапали слёзы, — Ты бросил меня! — стрекотала она, — Бросил! Бросил! Бросил! — она била его по груди, по прессу, и удары были слабыми, что Яутжа даже боли не почувствовал, но эти удары больно били по самому сердцу. Он снял с себя сеть, опустился к ней на корточки, обнимая её, — Бросил! Бросил! Бросил… — зарыдала она в слезах, удары по спине ослабели. А он бережно прижимал к себе, ощущая это холодное, маленькое, тонкое тельце. Когда Эмма сдалась, она обняла его за шею, закапываясь в дредах, вдыхая его запах, и плакала.
— Я больше этого не сделаю. Я больше не брошу тебя, Эм-м-ма. Прости меня, прости… — отстранился он, и прижался лбом к её макушке, выражая знак особого извинения от его расы. А Робин стоял в немом шоке, стараясь переварить то, что происходит перед его глазами. Сначала он подумал, что спит, потом, что это какой-то косплей, а позже ужаснулся, вспоминая невероятную историю Эммы.
Когда странная пара из Яутжа-Арбитра и Эммы-Уманки обратила своё внимание на нежеланного свидетеля, Око поднял Эмму на руки, вытащил запястные лезвия, направил на самца. Робин испугался, но не мог двигаться. Страх заставил его окаменеть, от вида страшного монстра перед ним.