— Нет, — испуганно качаю головой.
— Ли, — внезапно склоняется ко мне, едва слышу. Мог бы и мысленно передать, если тайна. Или тогда лишнее внимание привлек бы? А может, ментальщики подслушивают? — Не говори никому, что ты видишь. Не показывай.
— Но...
— Пожалуйста. Я не смогу долго скрывать это от верховных. Не знаю, почему тебе дано то, что не должно, но это может быть опасно для тебя.
Дарсаль отклоняется, опускает веки, откинувшись на спинку.
— Тебе приказали доносить? — тихо интересуюсь.
Кивает молча.
— Донесешь?
Из приоткрывшихся глаз вырывается омаа.
— Прости. Я просто должна знать. Ты же... всегда говорил, что приказы императора первостепенны.
— Это приказ эра Рамара.
Молчу. Значит, императору не откажешь?
— Спасибо за предупреждение.
Знать бы еще, что я замечать не должна. Придется разбираться.
Дарсаль не отвечает, пытаюсь унять сердце. Предупредил!
— Для этого эр тебя вызывал? — спрашиваю. Кивает. — А что все-таки произошло на арене? Почему император ушел?
— Выясняют.
Так же, как до сих пор выясняют происшедшее на реке? На перевале? Просто мне не говорят! Начинаю злиться, еле успокаиваю себя. Не говорят — буду сама узнавать.
— Ммм... ладно. Хотя бы о Тере можешь рассказать? Почему она сканировала твои мысли? Или это стандартная процедура? Стражи проверяют ментальщиков, ментальщики Стражей, все повязаны...
Снова ощущаю на себе теплое, изучающее прикосновение омаа. Жду.
— Не совсем стандартная, — произносит Дарсаль спустя несколько минут. — Мой отец был обвинен в измене.
— За что?
— Мне не сказали. Он был мастером защиты. Это произошло в Йоване, около десяти лет назад. Я не знаю, что там случилось. Знаю только, что его приговорили к смерти за измену.
Вспоминаю «строй» Слепых, да уж, с этим у них быстро.
— А мама?
— Она тоже не вернулось. О ней вообще ничего.
— В Йоване... ты... пытался найти их следы?
— Нет, моя госпожа. У меня не было возможности.
Твою бестию!
— Почему не сказал? Я бы... возможно, помогла?
— Не вздумайте, моя госпожа. То, что император засекретил, он никому не позволит выяснить.
— Но может... я спрошу?
— Я... не рекомендовал бы вам.
Да ладно! Ну откажет, подумаешь? Не впервые. Но спрошу обязательно! Или... лучше не показывать, что меня это беспокоит? Да нет, логично, раз Дарсаль рассказал — поинтересоваться.
— А еще помню передачи. Мадам Джанс включала нам иногда. По-моему, был какой-то конфликт, вроде бы пришельцы использовали оружие, как раз тогда приезжала делегация из Айо, с императором, но... без императрицы. Странно, почему Ливия не захотела съездить домой? Или не дали? Они приехали знакомиться с пришельцами, но возник какой-то конфликт и... дальше ничего не понятно.
— Какой конфликт? — Дарсаль жадно подается вперед, на миг глаза вспыхивают почти огнем, но быстро усмиряет.
— Я не помню. Мне было восемь или около того. Передачи крутили может год или два, а потом перестали. И версии все разные. То ли сами себя уничтожили, то ли их обезвредили, то ли они вообще улетели. Наверное, корабль Высшие Леди забрали. Исследовать. Думаю, кого-то из мужчин тоже забрали? Это было бы логично, у нас ведь проблемы с рождаемостью мальчиков. Когда мы изучали основы биологии, что-то такое проходили про аутосому, сцепленную с Х-хромосомой, за счет чего увеличивается подвижность... ммм... В общем, женские хромосомы получают преимущество при оплодотворении. А у вас ведь такого нет, у вас просто ниже рождаемость, но в процентном соотношении мальчиков и девочек рождаются примерно поровну. Зато пятна на ауре. Почему? Может, и у нас пятна, только другие?
— Нет, в Йоване значительно меньше деструктивных пятен. Там они скорее редкость.
— Я поищу в журналах, — вздыхаю. — Знала бы, какие покупать или о чем робота спрашивать! Почему ты молчал?
Дарсаль ведет плечами, не отвечая. Пытаюсь припомнить, что мне еще известно. Я ведь всегда интересовалась кораблем, что стряслось с пришельцами. Вроде бы они пробыли тут два-три года. Судя по тому, что я успела узнать, не удивлюсь, если отряд из Айо поехал не знакомиться, а заранее имел целью избавиться.
— Насколько я помню, поначалу приезжали какие-то представители от вас, из Айо, то есть. Что-то покупали, потом через время все вернули — техника не выдерживала. Но это же не повод избавляться от пришельцев? Их и было-то немного, какую такую опасность они могли представлять? Человек пятьдесят, по-моему, где-то я читала состав экспедиции... — напрягаюсь. — Не помню. Примерно пополам женщин и мужчин: команда, отвечающая за приборы, медики, охрана, ну и те, кто действовали от имени межпланетного Альянса. Официальные представители.
— Вы много знаете, — произносит Дарсаль, не могу понять, что скрывается за едва уловимой улыбкой.
— Мне было безумно интересно, я читала все, что попадалось под руку, одно время даже хотела стать конструктором и создать свой собственный корабль. Только мадам Джанс с Тересией страшно возмущались и не позволили учиться на мужскую специальность. Почему спустя три года инопланетяне вдруг решили применить оружие? А что у вас говорили?
— В Астаре — ничего. А потом... тоже ничего. Только проверки.
В сердце зарождается желание забраться на колени, обнять... успокоить? Нужно ему мое успокоение. Дарсаль бросает слепящий взгляд, напоминая, что если до сих пор удавалось скрывать от Стражей самые глубокие эмоции, это еще не повод расслабляться.
— Понятно, — отвечаю, снова и снова заставляя себя переключаться от щемящей тоски в сердце.
Молчу, никак приду в норму. Ох, знала бы, я бы еще дома попыталась все выяснить! Только, наверное, хорошо, что не пыталась. Императору вряд ли понравилось бы, да и Высшие Леди если что-то скрывают, не обрадовались бы.
— И еще странно, почему больше так никто и не прилетел. Ну, узнать, что случилось, где все пропали? — не могу перестать думать.
— Полагаю, их просто не подпустили. Слепые патрулируют в том числе и ближний космос. Есть среди нас те, у кого наблюдательные способности усилены и обладают большим радиусом действия.
— А твои... способности? — шепчу.
— Боевые, — отвечает Дарсаль. Ну да, он же охрана.
Дарсаль
Нежданные порывы головокружительной, ошеломляющей нежности, теряюсь на миг, а в следующий уже и нет ничего. Все исчезло, оставив воздушное изумление. Ожидал любой реакции, от возмущения до снисхождения. Но не такой. Впервые в жизни хочется доверить то, что терзает — кому-то, кроме Лексия. Чуть ли не силой приходится останавливать себя, напоминать, кто она и кто я. Убеждать, что поступил правильно. Там, в Йоване, она не раз готова была от меня отказаться, и не стала бы помогать сыну изменника. Даже если сама сейчас в это верит. Остальное — иллюзия.
— Стражи могут не пустить? — доносится словно издалека голос императрицы, с трудом возвращаюсь к разговору.
— С техникой в нашей системе и так непросто, — отвечаю. — А Стражи могут воздействовать дополнительно.
— Взять и вывести из строя? — Ноэлия задумывается, киваю. — Но получается... они тот корабль специально пропустили? Или их как-то обошли, потому и заволновались?
— Едва ли обошли.
— Что-то случилось, — бормочет Ноэлия. — Что?
Пожимаю плечами. Сам вот уже больше десяти лет мечтаю узнать. Ноэлия молчит, обдумывает, в ауре четкие отпечатки мыслительного процесса. Одно удовольствие наблюдать.
— Ментальщики могут подслушать? — спрашивает вдруг императрица, разрушая очарование момента. А ведь я понятия не имею, к каким выводам подтолкнет ее разговор. Возможно, взвесит все, и... Что будет, то будет.
— Теоретически могут. Практически — я заметил бы.
Оглядываю на всякий случай пространство, выпускаю тонкую сферу омаа как можно дальше. Тихо, Стражи не придают особого значения разговору: аура императрицы спокойна, значит, ничего серьезного. Ивен может заинтересоваться, конечно, но еще немного времени у нас есть. Зеркалящих аур ментальщиков поблизости тоже не заметно.