— А победа в турнире действительно может подарить прощение? — интересуюсь.
— Смотря какое прегрешение, любимая.
— А если он не победит?
— Значит, великий Раум не благосклонен к нему.
— У вас многое решается поединками?
— Нет. Но и такие решения тоже рассматриваются. Особенно там, где сила имеет значение. Победив, он сможет доказать, что достоин более высокого назначения. Может вызвать на поединок... ну, например, того, на чье место имеет шанс претендовать.
Бред какой-то. Не могу понять, он это всерьез?
— Надеюсь, это шутка? — спрашиваю, изо всех сил желая, чтобы голос звучал прохладно.
— Неужели не хотела бы проверить, кто сильнее — Дарсаль или победитель турнира?
По-моему, император забавляется. А мне как-то не до смеха.
— То есть он может вот так запросто оторвать Стража императрицы от обязанностей ради забавы? А если победит не Слепой?
— Личным Стражем может быть только Слепой.
— А если я не отпущу Дарсаля?
— Ты же понимаешь, как это скажется на его репутации?
— А разве подчинение моему приказу может плохо сказаться?
— Ноэлия, поединок — это поединок.
— Мне казалось, назначение на столь ответственные посты должно решаться иным способом. Более... благоразумным.
— Это просто одна из возможностей проверить Стража в деле.
— Дарсаля в деле я уже видела. А вот на Ивена с удовольствием посмотрела бы. Или Дейр не рискнет бросать вызов ему? Быть твоим личным Стражем разве не почетнее?
— Личного Стража императора назначает император, — по-моему, муж начинает злиться. Во всяком случае, больше не забавляется.
— Хочется думать, слово императрицы тоже хоть что-то значит в выборе личного Стража императрицы.
— Конечно, любимая, — от тона Иллариандра снова не по себе. Надеюсь, я не перегнула палку. Так и хочется сказать, что я видела поединок, где Дарсаль Ивена почти победил. А может, и победил бы, если бы не прервали. И мне этого достаточно.
Но не рискую.
Снова смотрю на арену. Там уже заметно меньше воинов. Дейр еще в седле. Кто бы сомневался. Какое-то странное, непонятное, но очень знакомое ощущение. Пытаюсь разобраться.
Дарсаль
Была в древности такая традиция. Да тоже сомневаюсь, что император о ней серьезно. Хотя, пожалуй, я с удовольствием размялся бы. Но правильно заметила Ноэлия, бросать обязанности — последнее дело. Чего повелитель добивается? Да и оказаться на лопатках перед всем стадионом — незавидная участь. А ведь сражаться до последнего вряд ли позволят. Кого первого опрокинут, тот и проиграл.
Отчего-то тянет на улыбку. То ли от слов императрицы, то ли от раздражения, испускаемого Шарассой. То ли от точных, выверенных движений хорошо подготовленных воинов. Чем техничнее действия, тем лучше отображаются в омаа, тем полнее картина.
Пени оглядывается и, если не ошибаюсь, подмигивает. Неожиданно. Улыбаюсь в ответ. Со стороны Шарассы полоска какого-то замысла... удовлетворяется и даже успокаивается. Надеюсь, ко мне в ближайшее время не припрется. Где же выяснить, что она раскопала? Тогда легче было бы понять, что замышляет. И Ноэлии, наверное, пора о родителях рассказать. Чтобы Шарассе не было, за что дергать. Только вдруг после этого и смотреть на меня не захочет?
По линии Слепых передается рябь — конечно, по омаа, зрячим не видимая, хотя обстановка сразу же накаляется. Ищу причину. Змея Ивена приподнимает голову. Бесов Раум!
Ноэлия
Не может быть! Это же не откат?! Оборачиваюсь к Дарсалю. Не может ведь быть, чтобы эти откаты настигали в любом месте и прямо спасу от них не имелось бы! Едва ли Слепые тогда слыли бы настолько хорошими воинами и лучшей в мире армией!
Но нет, Дарсаль стоит, напряженно всматривается куда-то, словно сразу во все стороны. Омаа светится чуть интенсивнее привычного. А что же тогда это за черный женский силуэт с горящими прорезями глаз? Скользит по противоположным рядам, словно насмехается, заставляя зрителей отклоняться, вздрагивать, даже пересаживаться. Да ведь они ее не видят, вдруг доходит! А я почему же... твою бестию, наверное, нельзя говорить, что вижу?! Вспоминаю туманы, змею эту дурацкую. Бросаю взгляд на руку Ивена, змея тоже словно в глаза заглядывает. Жутко до ужаса! Да как тут скроешь?!
— Все в порядке, моя госпожа, — тихий шепот, сильная рука чуть сжимает плечо. Так и хочется потереться о нее щекой. Сразу спокойно, почти и не страшно.
Овиния... или нечто очень на нее похожее вдруг срывается с места, в доли мгновения оказывается на арене, разрушая четкую структуру сражения.
Двое воинов, в белом и красном, сшибаются. У одного в руках диск огромной спирали, издающей странные звуки — незнакомое мне оружие. У другого нечто похожее на копье, только впереди дюжина стрел, собранных в замысловатую фигуру. Копье застревает в спирали, уносясь в одну сторону, всадники отлетают в другую. Безумное, ослепляющее какой-то дикой красотой действие за пределами логики. Не могу оторвать взгляд от женского силуэта, оказавшегося на пустом бурвале перед всадником в черно-золотом. Дейр резко вскидывается и под изумленный выдох трибун летит на землю.
Тишина, пустота, словно и не было ничего. И черного выжженного силуэта больше нет. Отрывистая барабанная дробь. Похоже, турнир прекращен, на арену выбегают... ммм... медики, что ли.
Муж внезапно поднимается. Смотрю на него — глаза стальные, губы мраморные, сжаты так крепко, что боюсь отвлекать на себя внимание. Резко разворачивается и выходит с ложи, Ивен за ним. Тоже встаю, поворачиваюсь к Дарсалю.
«Подождите немного, моя госпожа, — в голове его голос, вздрагиваю от неожиданности. — Если и вы уйдете вслед за императором, может начаться неразбериха. Лучше завершить турнир».
«Но как? Он еще не завершен?» — приближаюсь к перилам, раз уж встала. Оглядываю арену. Трибуны гудят недоуменно, это ж если все к выходам ринутся — давка, свалка, паника...
«Сейчас лекари заберут раненых, и нужно будет либо продолжить, либо огласить победителя».
«А Иллариандр где?» — сержусь. Не мог хотя бы предупредить?!
«Пошел к эру Рамару.»
Миллион вопросов в голове. Но, кажется, все глаза стадиона ко мне обращены. Ладно, вопросы подождут.
«Что делать?» — спрашиваю. Похоже, часть Слепых отправилась с императором, однако большинство вместе с командиром остались здесь.
Эр Базир вдруг поднимается со своего места, приближается:
— Я помогу вам, госпожа. Какое распоряжение передавать?
«Дарсаль, как лучше? Я за поединками не следила, понятия не имею, кто победитель! Может, спроси у своих, кто лучше сражался? Чтобы все было... ну... правильно».
— Нельзя ведь оставить турнир без победителя? — отвечаю уже эру Базиру. — Что это вообще было?
— Не знаю, моя госпожа, но раз император ушел — значит, так необходимо. Думаю, победителя следует огласить и торжественно закончить, как и планировалось.
— Мы можем выбрать из всех, или они должны продолжить схватку?
— Ваше слово закон, госпожа. Это же в вашу честь турнир.
— И победитель на что-то там потом сможет претендовать? — вспоминаю слова мужа. Сейчас по незнанию назначу, а тот предъявит какие-нибудь права.
— Если вы укажете лучшего по вашему мнению, то нет.
— И я ему ничего не испорчу?
— Что вы. Это очень почетно. Хоть и не дает никаких дополнительных привилегий.
— Ладно, — вздыхаю. Жду сообщение Дарсаля.
«Из тех, кто остался на арене, лучшим признан Гвер Тинг», — отвечает, наконец. Передаю пожелание Базиру. Понятия не имею, кто это такой, даже не помню, в каких цветах и за какого графа выступал.
— Справедливый выбор, — чуть кланяется Базир и посылает незнакомый знак непонятно кому. Но знак услышан, звучат барабаны и трубы.
Возвращаюсь на место. Кажется, меня слегка потряхивает. Пытаюсь рассмотреть, кого же я выбрала, в очередной раз полностью положившись на слова Дарсаля. А вдруг и это все император задумал специально?
Впиваюсь пальцами в подлокотники, стараюсь успокоиться. Неужели всем моим предшественницам так же приходилось?!