— Чур, я первая моюсь.
Ван Лин убежала с лисичками мыться, а Хун Синь обратился к Ши Юну:
— Хозяйки очень красивые девушки, жаль, ты их не видишь.
«Они пахнут лисами, и ощущаю я их как лис».
— Но ведь я тоже лис. Почему ты не ощутил этого раньше?
«Ты чаще всего пахнешь едой, которую постоянно жуёшь».
— Наверно, я слишком редко оборачиваюсь и слишком много живу среди людей, пропах от вас, — Хун Синь проигнорировал фразу про еду, не так уж часто он ест. Но что скрывать, сейчас он бы с удовольствием поел. Какое вкусное мапо тофу подавали в доме Чжана. Зря Ван Лин оттуда сбежала.
Ван Лин вернулась из бани, благоухая жасмином, с распущенными мокрыми волосами. Потом мыться отправились Хун Синь и Ши Юн. Им повезло: бочек в бане стояло аж четыре штуки, правда нагретая вода была лишь в двух. Они намылили друг друга корнем и как следует натёрли щёлоком. Пришла Жолань и принесла бутылочки с ароматными маслами.
— Уважаемые, не желаете ли массаж? Я знаю нужные точки на теле и смогу вернуть вам потерянные в дороге силы.
— Звучит замечательно! — сказал Хун Синь, а Ши Юн лишь покачал головой и стал одеваться.
Оставшись вдвоём с Жолань, Хун Синь немного растерялся. Он запросто болтал с девушками из людского племени, но не знал, о чём нужно говорить с красавицей кицунэ. Очень аккуратно она намазала его маслом и начала бережно массировать затёкшую спину.
— Вы очень красиво играете на эрху, — смущаясь, сказал Хун Синь, чувствуя, как нежные пальцы Жолань спускаются по его спине всё ниже.
— К сожалению, мне дано только это, я бы мечтала о таком голосе, как у моей сестрички.
— Уверен, ваш голос ничуть не хуже, вам мешает только ваша скромность.
— Чувствую, не только мне мешает скромность, — хихикнула Жолань и, собрав бутылочки, вышла из бани.
Утром Хун Синь проводил Ши Юна на занятия к Тенко в храм, потом вернулся к Ван Лин, и они решили сходить на охоту к ближайшему озеру. Там среди небольшого перелеска гнездились куропатки.
Хун Синь посмотрел на куропаток и, тяжело вздохнув, спрятался от Ван Лин в кусты, чтобы перекинуться. Ему непривычно было находиться в зверином облике. В монастыре он перекидывался редко, хотел, чтобы все забыли, что он не человек. Зябко переступая лапами по холодной земле, кицунэ аккуратно стал красться к глупым птицам на полянке. Медленно преодолев половину пути, он собрал на пузо все веточки и мусор, но решил не обращать на это внимания, сосредоточившись на добыче. Нужно было преодолеть ещё полоску высокой травы, а потом выпрыгнуть из укрытия. В голове крутилась мысль: «Я же учёный, знаток природной ци и автор трактатов о долголетии, крадусь, чтобы поймать пару диких кур. Какой позор». Трава щекотала нос, а от росы шерсть на лапах и пузе намокла. Когда очередная травинка чиркнула по носу, Хун Синь чихнул. Сзади раздался смех. Куропатки закрутили головами, Хун Синь раздражённо посмотрел на Ван Лин.
— Прости, ты так смешно крадёшься. Тебе бы стоило похудеть, — ответила на его взгляд Ван Лин, стараясь больше не смеяться.
Куропатки успокоились, и Хун Синь продолжил движение, осталось сделать последний рывок. Прыжок! И куропатка в его пасти резко дёрнулась, оставляя лису в зубах перья из хвоста. Ван Лин в кустах заходилась в хохоте. Тьфу, перья полетели на траву поляны. «Нет, еда должна быть не такой, курица должна быть жареной и лежать в удобной миске, политая соусом». В животе заурчало, и Хун Синь сел на траву, грустно тявкнув.
— Не расстраивайся, надеюсь, мы тут надолго не задержимся.
«Вы, может, и нет, а я, возможно, проведу остаток дней. С другой стороны, красавица Жолань могла бы стать моей женой, мы бы вырыли уютную норку и народили лисят». При мысли о норе в земле отчего-то заныла поясница, и Хун Синь отправился в кусты в надежде выследить новую дичь.
— Я пойду поставлю силки на зайцев, может, с ними больше повезёт, — сказала Ван Лин и скрылась в бамбуковой роще.
Хун Синь понял, что она не хочет его больше смущать своим смехом, давая возможность поохотиться без свидетелей. С другой стороны, это был вызов ему — лису. Кто принесёт больше добычи, безрукая девочка или природный охотник.
Вечером оказалось, что выиграла Ван Лин: она принесла зайца, Хун Синь — мышь. Это всё, что ему удалось добыть, очень не хотелось возвращаться с пустыми руками, и когда на дороге попалась дохлая полёвка, то он прихватил её с собой.
Кролика под удивлённые взгляды лисят потушили с травами. Дети тут не видели, как готовят на костре, мясо им доставалось сырое.
— А вы не отравитесь? — спросил самый любопытный из лисят, перекинувшись в мальчика.