Далее исповедник пригласил на сцену супружескую пару, разлад в которой наступил из-за несогласия жены на анальный секс. Это не только порождало у мужа фрустрацию, но и неблагоприятно влияло на его социальный статус в пабе, где он постоянно подвергался насмешкам товарищей, утверждающих, что их партнерши готовы на все. Здесь показания главных действующих лиц неоднократно прерывались репликами из зала, как в защиту мужа, так и наоборот. Ряд женщин и часть мужчин считали, что если у жены есть возражения против оприходования сзади, то принуждать ее к этому не следует. Многие указывали, что поскольку риск зачатия в данном случае сводится к нулю, то каждый волен решать, заниматься этим или нет, исходя из своих личных предпочтений. Муж был дружно освистан за предположение, что отсутствие интереса к содомии может указывать на фригидность. С другой стороны, многие из присутствующих склонялись к тому, что жена должна просто стиснуть зубы и потерпеть. В конце концов, было общеизвестно, что мужчина, не получающий чего-то дома, обязательно найдет это где-нибудь еще: ведь вокруг столько подлых сучек, которые только и дожидаются шанса умыкнуть чужого мужа. В итоге, приняв во внимание все услышанные аргументы, исповедник вынес решение в пользу жены.
— Большая задница женщины — это дар, который она может преподнести мужчине, но может и не преподносить, — торжественно объявил он. — И не в нашей власти склонять ее к тому или иному выбору.
Голова у Траффорда раскалывалась. В зале было невыносимо жарко и нестерпимо воняло потом, а от истошных воплей прихожан его перепонки едва не лопались, словно от грохота пушечной канонады. Он уже спрашивал себя, сколько еще ему удастся продержаться, но тут отец Бейли наконец вызвал их с Чанторией на подиум.
— Траффорд больше не дает Чантории того, чего вправе требовать от мужа всякая добропорядочная женщина, — громко объявил отец Бейли под свист и улюлюканье. — Похоже, он находит все, что ему надо, в блогах и видеодневниках других девушек!
Отец Бейли старался, чтобы это прозвучало заманчиво, но аудитория была не лыком шита и умела отличить настоящую сенсацию от дешевой отмазки. Траффорд и Чантория не были звездной парой. Их никто не знал за пределами дома, в котором они жили, да и в самом этом доме ими мало кто интересовался. Их консервативная одежда и заметная скованность тоже не добавляли им блеска в глазах зрителей. Людям нравилось, когда участники слушания держатся гордо и с достоинством, когда они умеют себя подать и разыгрывают для публики настоящий спектакль, так что Траффорд с Чанторией сразу же их разочаровали.
— Ну-ка, смелее! — подбодрил их отец Бейли, когда они робко поднимались на эстраду. — Неужели вам не хочется раскрыть душу перед своими ближними?
— Да-да, конечно, хочется, — сказал Траффорд, опустившись на стул.
— Тогда приступим! Чантория, — обратился к ней отец Бейли, — расскажите нам, почему ваш брак дал трещину.
— Мы отдалились друг от друга, — ответила Чантория. — У нас такое чувство, что нашему браку конец, вот и все.
Подобное свидетельство вряд ли могло вызвать у аудитории большое воодушевление.
— А что там насчет его увлечения чужими блогами и видеодневниками? — осведомился отец Бейли с явной надеждой добавить в происходящее хоть немножечко перцу. — У вас не возникает дискомфорта из-за того, что он считает других девушек более соблазнительными? Это не становится для вас источником психологических проблем? Вы не чувствуете в связи с этим своей ущербности?
— Не девушек, исповедник, — поправила Чантория. — Он всегда смотрит только на одну девушку, которую зовут...
И как только Чантория произнесла эти слова, Траффорд увидел ее — Сандру Ди.
Оказывается, она живет в его приходе! Он мгновенно сообразил, почему никогда не замечал ее раньше. Он давал показания впервые за многие годы, и ему впервые на его памяти представилась возможность окинуть взглядом весь зал. Обычно он видел не лица своих товарищей-прихожан, а только их затылки. Но теперь их лица были перед ним — и среди них лицо Сандры Ди, стиснутой соседями на одном из дальних, приподнятых радов. Стиснутой, но при этом явно одинокой. Вот почему он сразу выделил ее в толпе: слишком уж сильно она отличалась от всех прочих. Она не кричала, не трясла кулаками. Она не вскочила на ноги, и ее черты не были искажены яростью; она просто сидела на своем месте, одна. Неподвижная фигура в обезумевшей толпе, со спокойным, даже равнодушным лицом. Лицом, на котором ничего нельзя прочесть.
—... Сандра Ди, — закончила свою фразу Чантория.
И тут выражение лица Сандры Ди изменилось: она осознала, что ее коллега следил за ней через интернет. Конечно, это потрясло ее, но Траффорду почудилось, что к потрясению примешался еще и испуг.
— Кто такая эта Сандра Ди, Траффорд? — громко спросил отец Бейли. — Значит, это из-за нее вы перестали интересоваться женой?
Сандра Ди покраснела от гнева. Их взгляды встретились, но вместо того чтобы отвести свой, как ожидал Траффорд, она продолжала смотреть на него в упор. Ее взгляд жег его точно огнем — свирепое, молчаливое обвинение. Эта женщина пошла на самые крайние меры ради того, чтобы сохранить в тайне свою личную жизнь, а теперь из-за него, Траффорда, ее имя прозвучало со сцены на публичной исповеди — да не просто так, а в качестве единственной причины бракоразводного процесса. В конце концов отвернулся Траффорд, не в силах больше выносить то чувство вины и раскаяние, которые она в нем пробудила.
— Нет! — воскликнул Траффорд. — Вовсе нет. Я ее совсем не знаю! Я наткнулся на ее блог случайно, и меня при... привлек один ролик.
Возможно, для Чантории и Сандры Ди происходящее было полно смысла, но зрители определенно скучали. Им хотелось страсти, секса, а еще лучше — крови. Их не интересовал какой-то жалкий заика, подглядывающий за девушкой, с которой он даже ни разу не переспал. Отец Бейли заметил, что паства начинает проявлять нетерпение, и решил, что пора закругляться. Он сказал, что готов удовлетворить просьбу супругов о разводе, и отпустил их со сцены.
Возвращаясь на свое место в зале, Траффорд не смотрел туда, где сидела Сандра Ди, но был уверен, что она по-прежнему не спускает с него глаз. У него было такое ощущение, будто они прожигают в нем дырки.
— Ну вот, похоже, с этим покончено, — сказала Чантория, когда они сели. Но Траффорд знал, что она ошибается.
23
Эпидемия кори-плюс оказалась ошеломительной по своей внезапности и жестокости. Впрочем, такими бывали все эпидемии. Господу Богу, говорил отец Бейли, некогда размениваться на мелочи.
— У Бога крутой нрав, — уверял исповедник свою паству, — и если уж он карает, то карает сурово. Некоторые называют это возмездием, и они правы, однако я предпочел бы назвать это строгой, но справедливой любовью.
Кое-кто считал, что у неуклонно растущей свирепости эпидемий есть и другие причины. По их мнению, здесь сыграли свою роль и бездумное увлечение антибиотиками, и сомнительное питание, и сниженные нормы общественной гигиены, и понемногу ухудшающееся качество питьевой воды при климате, который давно уже стал субтропическим. Эти проблемы обсуждались на более или менее серьезных чатах и веб-сайтах, посвященных здравоохранению. Конечно, никто не усматривал в перечисленных факторах ничего, кроме божьего произволения; авторы только намекали, что погрязший в грехе человек, пожалуй, мог бы задуматься над тем, чтобы есть побольше овощей и фруктов и доводить до конца курс лечения антибиотиками, который порой еще назначался врачами.