— Конечно, люди тебя увидят, Низзи! А при твоей телегеничности дело обязательно кончится тем, что ты выпустишь свой парфюм, — выпалила Чантория. — Даже не сомневайся! Надеюсь, ты будешь заходить ко мне как можно чаще, подружка!
— Еще бы, подружка! — ответила Незабудка. — Мы же с тобой как сестры!
— Зачем нас показали в новостях? — сердито осведомился Траффорд.
— А ты как думаешь? — отозвалась Чантория.
— Они узнали про Мармеладку Кейтлин, — объяснила Незабудка, разливая вино, — и эта история им понравилась. Ну и Чантория, конечно, тоже. Она ведь такая сексуальная!
— Перестань! — запротестовала Чантория.
— Ты знаешь, что это правда, крошка. Запись, где ты стоишь перед Траффордом в полной бель-форме, просто обалденная!
— Они взяли ее с нашего сайта? — спросил Траффорд. — В новостях показали Чанторию в полной бель-форме?
— Ну да! Они просмотрели все ваши материалы! А как, по-твоему, они работают? Эх, если бы в новости включили какой-нибудь из моих роликов!
И все девушки хором вздохнули.
— Это невероятно, Траффорд, — не унималась Незабудка. —Ты что, не понимаешь? Ты в новостях, на тебя все смотрят...
— Но...
Траффорд осекся. Он собирался сказать, что не хочет попадать в новости, не хочет, чтобы люди на него смотрели. Но это прозвучало бы абсурдно. Разве может человек не хотеть, чтобы на него смотрели? Что в этом неприятного? Траффорд знал, что надо улыбнуться и перетерпеть. Сейчас их социальное положение стало прочнее, чем раньше, но даже оно не защитило бы его, если бы он открыто заявил, что не любит выставлять напоказ свою личную жизнь. С точки зрения Храма, большей крамолы нельзя было и придумать.
— Но что? — раздраженно спросила Чантория, которой явно не хотелось, чтобы ее муж-извращенец испортил такой замечательный день.
— Но... я просто не ожидал, вот и все. Я потрясен... но это, конечно, приятное потрясение, — ответил Траффорд, выдавив из себя улыбку.
— Глядите, глядите, — окликнула их Незабудка. — Опять повторяют!
Она нажала кнопку, и на стенном экране появилось изображение Башен Вдохновения, а из динамиков полился приторный голос диктора.
— Порой на свете случаются чудеса, — говорил голос, — которые напоминают нам, почему мы верим, на чем зиждется наша вера...
Затем последовал трехминутный телесюжет о чудо-ребенке из Башен Вдохновения, который пережил эпидемии кори-плюс и свинки-плюс и остался единственным обитателем жилого комплекса в возрасте младше двух лет. История была проиллюстрирована многочисленными фрагментами из вебкаста Траффорда и Чантории, включая клип с Чанторией в лифчике без чашечек и шоколадных стрингах, приобретенных ею в "Потаскушке Долли". Естественно, все девушки встретили эти кадры поощрительными криками.
— Видишь, Траффорд, — желчно сказала Чантория. — Все-таки некоторые считают это привлекательным.
Траффорд деланно засмеялся, точно она пошутила.
— Маленькая Мармеладка Кейтлин, — продолжал слащавый голос, — стала талисманом для всего местного населения. Она — живое доказательство любви, питаемой Господом ко всем его детям.
Как только программа закончилась, девушки дружно заверещали, что ее надо посмотреть еще раз с самого начала, но тут на экране возникло лицо их исповедника, отца Бейли.
Поспешно вскочив с места, Чанторйя выключила новости и приглушила звук других работающих каналов. Появление духовного лидера на их чате было событием, требующим немедленного внимания.
— Чантория! — Помимо обычного высокомерия, в голосе отца Бейли слышалась удовлетворенность и даже нечто вроде легкого волнения. — И вы, Траффорд, — кисло добавил он после небольшой паузы. — Прошу вас пожаловать сегодня вечером ко мне в Духовную Обитель.
Уже с минуту никто из гостей не издавал ни звука, как и подобало в виртуальном присутствии исповедника, но после этих его слов по комнате пробежал шепоток, а некоторые из девушек не сдержались и тихонько ахнули. Приглашение в личную резиденцию духовного вождя, полученное из его собственных уст, было величайшей честью.
— Мы обязательно придем, отец Бейли, — заикаясь, пробормотал Траффорд. — Когда вы хотите нас видеть?
— Вам назначено в восемь, Траффорд, и вы явитесь ровно в это время, — отрубил исповедник и в упор посмотрел на Чанторию. — А вы, Чантория, пожалуй, можете прийти несколько раньше. Я нахожу ваше общество... умиротворяющим. Мы с вами вместе почитаем изречения пророков, побеседуем о вере и проникнем в божественные тайны Любви.
Шепот стих. Траффорд продолжал глядеть на экран, а Чантория покраснела и опустила глаза.
Незабудка и еще две-три девицы отвернулись, словно боясь, что по их лицам можно будет прочесть, о чем они подумали. Проявить неуважение к исповеднику было бы непозволительной дерзостью.
— Что скажете насчет шести, Чантория? — с елейной улыбкой спросил отец Бейли.
— Конечно, святой отец. Как вам будет угодно, — ответила Чантория.
— А вы в восемь, Траффорд! И советую вам не опаздывать, ибо... — отец Бейли выдержал эффектную паузу, прежде чем обрушить на головы зрителей последнее ошеломительное известие: — ...сегодня меня удостоит своим посещением Соломон Кентукки, верховный жрец Любви и главный исповедник Лондонского диоцеза.
Сообщив эту поистине сногсшибательную новость, отец Бейли завершил сеанс связи и исчез с экрана.
Несколько секунд протекли в молчании, а потом комната словно взорвалась. Визжала Куколка. Визжали Незабудка и остальные девушки. Визжала Чантория, а вслед за ней, разумеется, завизжала и Мармеладка Кейтлин. Все приготовились визжать еще пару минут назад, поскольку уже один тот факт, что их исповедник в открытую заявил о своем намерении получить от Чантории духовное утешение, был достаточно веским поводом для общего восторга. Если местный религиозный лидер искал у женщины духовной поддержки в своих нелегких трудах, она могла чувствовать себя глубоко польщенной, но то, что их приход собирается посетить сам верховный жрец Любви и главный исповедник, что он будет сидеть в обители их собственного исповедника и Чантория с Траффордом сподобятся лицезреть его там своими глазами, казалось просто невероятным. Прежде в их районе никогда не бывали старейшины такого высокого ранга.
Спустя некоторое время, когда все немножко устали визжать, прыгать и обниматься, Незабудка отдала необходимые распоряжения. Надо было действовать быстро. Если до встречи с верховным жрецом Любви Чантории предстояло читать с исповедником священные тексты и обсуждать природу веры, то ей следовало немедленно сделать безупречный педикюр и бикини-эпиляцию.
— Ты сейчас же отправляешься со мной, дорогая, — сурово скомандовала Незабудка. — Впервые девушка из нашего комплекса призвана к тесному духовному общению с исповедником, и мы не позволим тебе опозорить наш район лишними волосками на тех местах, где им быть не положено.
Незабудка пользовалась в их доме репутацией отличного косметолога. Еще месяц-другой тому назад она и не подумала бы растрачивать свой талант на замухрышек вроде Чантории. Но теперь ситуация в корне изменилась, а потому все девушки, не переставая визжать, перебазировались из их квартиры в квартиру Незабудки, где и продолжали празднество, пока хозяйка трудилась над пахом своей лучшей подруги.
Внезапно Траффорд обнаружил, что остался в одиночестве, если не считать Мармеладки Кейтлин и, конечно, Куколки.
— Ну, Траффорд, — сказала та, — похоже, твоя очередь дежурить с ребенком.
— Похоже, — согласился Траффорд, проверяя у Мармеладки подгузник.
— Ты не будешь возражать, если я присоединюсь к девочкам? — добавила Куколка, откупоривая мандариновый алкопоп.
— Нет-нет, что ты. Веселись на здоровье.
Куколка замолчала. Траффорду было видно, как она отвернулась, чтобы переключиться на канал связи с квартирой Незабудки. Он перепеленал дочь и налил себе большой стакан алкопопа с ароматом маракуйи. Слишком уж много важных событий произошло за последние полчаса.