Это неуклонное продвижение, на какое-то мгновение замедлившееся, ускорилось снова. Зловещее отражение на дисплее шлема космонавта Гифта становилось все больше. Теперь оно закрывало собой не только ядро галактики, но и половину Млечного Пути. Уже несколько веков раса потомков людей воевала с берсеркерами, древними врагами всей жизни в галактике.
Трое обменялись последними быстрыми словами, и космонавт первого класса Себастьян Гифт приготовился выполнять задание.
— Пошел! — рявкнула Террин.
— Есть!
Гифт распрямился как пружина. В этот миг, в миг величайшего страха, он мог думать только об одном: ему позволили — нет, прямо приказали — покинуть этот проклятый корабль и удирать.
Хотя экипаж уже внес в оптэлектронный мозг корабля подробные указания относительно хода дальнейшей битвы, оставалось закончить еще одно срочное дело. Нужно было уничтожить некоторое оборудование и информацию, чтобы они не достались врагу. Дальше медлить было нельзя; времени оставалось в обрез. Пора было бросить все и через весь корабль бежать к выходу.
Скутер был космическим транспортным средством, рассчитанным на одного человека, и представлял собой компактную машину, размерами и формой напоминавшую земной мотоцикл без колес. С его помощью космонавт Себастьян Гифт должен был достичь курьера на целую минуту раньше, чем это могли бы сделать остальные двое, пользуясь реактивными двигателями своих скафандров. Оказавшись внутри довольно массивного курьера и взяв на себя управление, Гифт мог бы с помощью маломощных толкателей осторожно подать его назад и подобрать плывущих к нему остальных членов экипажа. Это позволило бы троим спасшимся столкнуться с берсеркером на целых тридцать секунд позже. Никакой другой план этого не позволял.
Выжившие имели основания надеяться, что поврежденный берсеркер не сумеет перехватить курьера до того, как тот отправится в полет со скоростью, превышающей скорость света.
Гифт расстегнул свой управляющий шлем и снял его. Со сноровкой, развившейся в ходе частых тренировок, он практически тем же движением сорвал с крючка шлем скафандра и надел его.
В тот момент, когда космонавт отсоединился от своего боевого поста, в рубке зажегся яркий, приятный свет, озарив царившее там опустошение. Когда космический шлем Гифта щелкнул и встал на свое место, образовав единое целое со стальным скафандром, Нифти бросил последний взгляд сквозь статгласовое забрало на своих товарищей, живых и мертвых. Казалось, что двое живых, запечатанные в стальных скафандрах, заляпанных чужой кровью, ничем не отличаются от остальных. Молчаливое большинство представляло собой лишь искореженные стальные скафандры. Смерть двоих членов экипажа казалась особенно страшной. Тела и скафандры были скручены и искалечены одинаково; плоть и металл перемешались.
Приближение берсеркера превращало окружающий мир в сплошной кошмар. Это не должно было случиться. Но случилось.
Гифт с ужасом заметил, что его собственный скафандр был таким же кроваво-красным, как и все остальные.
Двигаясь как лунатик, космонавт Гифт отстегнулся от ближайшей консоли и забрал с собой самописец, который хранил последнюю информацию, собранную компьютерами корабля-разведчика. Компьютерами, уже уничтоженными выстрелами нежити.
Поспешно отвернувшись от страшной картины, Гифт расстегнул крепления, соединявшие его с креслом боевого поста, и выбрался наружу. В следующее мгновение он бросился к люку помещения, в котором хранился космический скутер.
Теперь в рубке космолета оставалось только двое живых. Двое еще дышавших делили ее с девятью сломанными, бездыханными куклами и одним пустым креслом. Стальные скафандры были пристегнуты к креслам, действующие управляющие шлемы делали их головы похожими на сгустки серебряного тумана. Отсчитав несколько секунд, прошедших после ухода Гифта, двое последовали за ним.
Тут же рубку огласил уже бесполезный сигнал тревоги; остатки воздуха со свистом просачивались в какую-то пробоину.
Космонавт Гифт, облаченный в боевые доспехи, пробрался в помещение, где хранился скутер, и издал вздох облегчения, увидев, что тот не поврежден. Ему понадобилось пять секунд, чтобы открыть нужный люк и вместе со скутером оказаться в открытом космосе. Скафандр каждого, кто выходил из корабля в этом квадранте Залива, начинал блестеть в свете многих тысяч солнц, настолько близких, что каждое из них можно было рассмотреть невооруженным глазом. За ними раскидывались огромные звездные облака, а за теми — разные галактики.