В принципе эти ощущения сухопутные штатские могли испытать во время игры, но только в принципе. Когда ты знаешь, что это игра, это одно, но если от этого зависит целость твоей собственной шкуры…
Адмирал Негьюэнс был настроен решительно и намеревался при первой же возможности нанести врагу сильный удар.
Теперь он безраздельно командовал соларианским флотом, называвшимся Шестнадцатым тактическим соединением. Номинально он подчинялся адмиралу Боумэну, но Боумэн, флагман которого составлял ядро Семнадцатого соединения, был далеко и мудро воздерживался от попыток лезть в дела Шестнадцатого.
В настоящий момент соединение Негьюэнса маневрировало в подпространстве, более или менее сохраняя строй. Для страховки «Жалящий» и «Рискованный» окружали корабли конвоя. Его соединение, что должно было нанести удар при первом появлении врага, находилось примерно в одном дне лета до Фифти-Фифти — аванпоста, который адмирал должен был защищать.
Семнадцатое тактическое соединение, ядром которого был отремонтированный корабль-носитель «Ланквил», несший флаг адмирала Боумэна, оперировало на большем удалении от приближавшегося флота берсеркеров. «Ланквил» нес одну эскадрилью истребителей, две эскадрильи бомбардировщиков и одну штурмовиков общим числом семьдесят пять малых боевых кораблей.
Боумэн, командовавший всей операцией, хотел держать «Ланквил» в резерве. Этому научил его горький опыт Азларока, когда адмирал стянул все силы в один кулак и оказался беззащитен перед контратакой.
Разведчики обоих соединений соларианцев постоянно находились в космосе и планомерно обшаривали пространство. Поиск велся непрерывно — за исключением тех моментов, когда космическая «непогода», проявлявшаяся в возмущениях туманностей вселенского масштаба, делала шансы на успех проблематичными. В целом Залив считался местом довольно спокойным, но захватывающие дух бури были здесь самым обычным делом.
Но даже в самую лучшую погоду обнаружить большой флот кораблей или машин в огромном пространстве было не легче, чем обнаружить пресловутую иголку в стоге сена.
Однако задача не была безнадежной. Полеты на сверхсветовых скоростях оставляли в подпространстве (и над ним) такие же следы, как и быстрые перемещения в нормальном космосе. Кое-кто называл эти следы ударной волной, или возмущениями, которые иногда перемещались в пространстве быстрее вызвавшего ее корабля или машины и летели впереди него.
Здесь, в Заливе, космос был более пустым, чем в остальном пространстве Млечного Пути, и все же эта пропасть между двумя крыльями галактики содержала огромное количество разреженного газа, пылевых облаков и непонятного вещества самых разных форм. Эти скопления давали возможность укрыться в них и в то же время хранили следы, оставленные кораблями и машинами.
До Негьюэнса и его штаба дошла весть о том, что «Ланквил» подвергся яростной атаке.
В рубке флагманского корабля-носителя «Рискованный» находилась дюжина облаченных в скафандры соларианцев. Все они были пристегнуты к креслам боевых постов полифазными ремнями.
Время от времени Негьюэнс поддерживал связь с Фифти-Фифти с помощью курьеров. Но чтобы достичь Порт-Даймонда, курьеру требовалось несколько дней, а идущему в обратном направлении — вдвое больше. Конечно, если он вообще мог отыскать флот. Поэтому послания особой важности многократно дублировались.
Корабли Шестнадцатого соединения, как всегда делается во время долгого похода, время от времени выпрыгивали в нормальный космос, чтобы увидеть друг друга, а также сверить собственный курс, скорость и местонахождение.
В намерения Негьюэнса, которые он довел до всеобщего сведения сразу же, как только оказался в космосе, входил удар во фланг приближающейся эскадре врага, когда ту удастся обнаружить. Насколько знал адмирал, эта эскадра должна была состоять как минимум из шести берсеркеров-маток. Но количество вражеских кораблей не имело большого значения; адмирал собирался атаковать их в любом случае.
Весть, которой так долго ждали в Шестнадцатом соединении, доставил курьер, посланный одним из кораблей-разведчиков.
На особую точность подсчета вражеских кораблей надеяться не приходилось. Конечно, цель у обоих тактических соединений была одна и та же, но разве в пылу битвы можно сказать, сколько вражеских кораблей принимает в ней участие?
Негьюэнс, получивший свободу действий, решил поверить лежавшим перед ним донесениям и ударить по врагу всеми силами, что были в его распоряжении.
Едва адмирал убедился, что разведчики действительно обнаружили караван врага, в атаку устремилась эскадрилья штурмовиков «Жалящего». Это случилось еще до того, как машины берсеркеров, атаковавшие Фифти-Фифти, успели вернуться на свои корабли-матки.
Пока что руководство берсеркеров не замечало ничего такого, что заставило бы его усомниться в точности предварительных стратегических расчетов. Не было причины ждать засады на пути флота, получившего приказ захватить Фифти-Фифти. Похоже, компьютеры берсеркеров и не подозревали, что противник знает не только дату прибытия, но и силу их флота. Подсчеты все еще говорили им, что всех соларианцев вообще, а на Фифти-Фифти в частности удастся застать врасплох.
Как обычно бывает в тех случаях, когда в атаке участвует несколько эскадрилий, была сделана попытка наладить взаимодействие.
Штурмовики, самые тихоходные из трех типов атакующих кораблей, вылетели первыми; скоростные бомбардировщики и истребители должны были нагнать их по пути.
Вторыми стартовали тяжелые бомбардировщики; за ними взлетали истребители, которые должны были прикрывать бомбардировщики и штурмовики во время выхода на цель и их возвращения. Если бы истребители не встретили противника, они могли бы пикировать и атаковать цель своим сравнительно легким оружием, отвлекая огонь от бомбардировщиков, несших убойные снаряды.
Но обстоятельства сложились так, что истребители задержались, а остальные корабли вообще не нашли врага. Все эскадрильи с поразительным постоянством не находили целей. Координация действий оставалась недостижимым идеалом. Поиск движущейся цели многократно усиливал возможности корабля потеряться в открытом космосе.
С палубы «Рискованного» стартовали две эскадрильи тяжелых бомбардировщиков и одна штурмовиков. Следом поднялись десять машин из Шестой эскадрильи истребителей, которые должны были служить им эскортом и отгонять берсеркеров. Но истребители потеряли контакт с малыми кораблями, которые им следовало защищать. Поэтому они просто покружили вокруг берсеркеров-маток, быстро истратили снаряды и, не заметив ни одного вражеского истребителя, вернулись на заправку. Малый корабль мог находиться в боевом вылете лишь несколько часов; потом его силовые и защитные поля начинали разряжаться. Столкнуться с врагом в таком состоянии означало верную смерть.
С «Жалящего» первой поднялась Восьмая эскадрилья штурмовиков. Все ее устаревшие корабли были уничтожены истребителями врага. Лишь двум из них удалось приблизиться к берсеркеру-матке на расстояние, с которого можно было провести серьезную атаку.
«Жалящий», как и его брат, выпустил в качестве эскорта десять истребителей, но их постигло еще более жестокое разочарование, чем коллег с «Рискованного». Десять истребителей «Жалящего» вообще не сумели сблизиться с врагом, рассеялись в пространстве, истратили энергию и чуть не застряли в подпространстве. Все же истребителям посчастливилось выбраться в нормальный космос, где они беспомощно дрейфовали, пока не подоспели друзья.
Кроме того, с «Жалящего» взлетели две эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, тщетно пытавшиеся обнаружить врага. Многие из них сели на Фифти-Фифти, заправились и лишь затем вернулись на свой корабль-носитель.
Таким оказался первый боевой опыт подавляющего большинства мужчин и женщин, составлявших команду этих кораблей.