Ник отчетливо чувствовал запах пота, идущий со стороны Миллера. Почему-то этому бегемоту то и дело попадались скучающие девицы и дамочки, предпочитающие мастурбировать, говоря при этом всяческие скабрезности незнакомому мужчине. Наверно, так у них воображение лучше работает. Ник терпеть не мог подобных клиенток и всегда в таких случаях пытался перевести разговор на какую-либо другую тему. Иногда получалось. А вот Миллер — того хлебом не корми, только подай ему такую абонентку. Человек на своем месте. Он, вероятно, и работать-то сюда пришел ради такого дразнящего словоблудия.
Ладно, надо быть снисходительней к людскому племени. Каждый развлекается на свой лад.
Опять звонок.
— Алло, Мистер Доверие?
— Именно так, миссис. Здравствуйте.
— Интересно, а почему же не «мисс»? — ревниво поинтересовался голос на том конце провода.
— Просто у вас голос достаточно зрелой женщины, вот и все.
— Ладно, это в общем так и есть. Можете называть меня Кэт… Только вот какое дело… Я, понимаете ли, до сих пор не могу чувствовать себя подлинно зрелой женщиной.
— Может, это и к лучшему?
— Ах, да вы не понимаете… Дело ведь вовсе не в возрасте…
— А что вы имеете в виду, Кэт?
— Ну…
Собеседница замялась. Ник терпеливо ждал — сама все скажет, голубка, торопить ее ни к чему. Если ей не жалко своих долларов — ради Бога.
— Простите, — прервала затянувшуюся паузу Кэт, — у меня к вам один вопрос: как вас зовут на самом деле, Мистер Доверие?
Теперь уже замялся Ник. Руководство их службы (а она так и называлась: «Мистер Доверие») настоятельно рекомендовало всем сотрудникам использовать именно этот абстрактный псевдоним — для поддержания имиджа фирмы. Да Ник и сам бы не хотел, чтобы его имя трепали разные дурочки. Только дважды нарушал он это правило — в обоих случаях беседа шла с женщинами, находящимися на грани самоубийства, и для большей доверительности Ник раскрывал свое инкогнито. Но это явно не тот случай. Да и распоряжение начальства — отнюдь не пустой звук: за такую вольность можно запросто вылететь с работы, были такие случаи…
— Разве мое имя имеет такое большое значение для вас, Кэт? — мягко сказал он. — Позвольте мне в этом усомниться. Вы же звоните Мистеру Доверие — так вот именно он вас и слушает. Я к вашим услугам, Кэт.
— Черт возьми, и действительно — какая разница! — экспансивно заявила его собеседница. — Пусть будет Боб, или Майк, или Джонатан — один дьявол. Подождите, а вы хоть белый?
— Для вас это имеет значение?
— Конечно.
— Ладно, не буду делать из этого тайны: я самый натуральный белый, — признался Ник. — А уж имя вы сами подберите по своему вкусу.
— Да не в имени же дело в конце концов, — нетерпеливо сказала Кэт. — Просто нужен нормальный мужчина, готовый исполнить мою просьбу, — вот и все.
— А в чем, разрешите полюбопытствовать, заключается ваша просьба?
Она опять сделала паузу. Ну, думай, думай, а денежки-то капают во имя процветания «Мистера Доверие». Хоть до утра можешь помалкивать.
— Видите ли, — решилась наконец Кэт, — мне нужен мужчина, но не по телефону, а в натуре, живьем… Ну, вы понимаете…
— О да, конечно: шкаф передвинуть. Но для этого есть специальные службы, мэм, — сказал Ник не без легкого сарказма.
Такое в его работе тоже случалось: голодные до секса дамочки — как правило, женщины уже в годах — домогались личного контакта. Однако это было категорически исключено правилами фирмы — да и кто клюнет на такую дешевую приманку? Даже толстяку Миллеру приятнее и безопаснее изливаться в телефонных беседах.
— Но мне очень нужно! — взмолилась Кэт.
Это самое «очень нужно» было сказано с больших букв: Очень Нужно.
Приспичило бабе. Ну, бывает.
— Видите ли, Кэт, мы не оказываем своим клиенткам подобного рода услуг.
— Это каких еще услуг?! — взвилась вдруг Кэт. — Это на что такое вы смеете намекать? Как вам не стыдно, как вы только могли подумать! Я обращаюсь к вам как к порядочному человеку, а вы говорите мне гадости, делаете грязные намеки! За кого вы меня принимаете, а?
Ник опешил — он был совершенно сбит с толку. Может быть, ей и в самом деле просто нужно передвинуть шкаф? Да-да, в четвертом часу утра — самое время. Что же ей надо все-таки?
— Вы просто человек с испорченным воображением, мистер Боб-Клинт-Арчибальд или черт вас знает как! — продолжала кипятиться Кэт. — Это, по-вашему, и называется доверие, да?
Вот ведь до чего бабенку разобрало… Можно подумать, кто-то ей навязывается.
— Простите меня, Кэт, — предельно вежливо промолвил Ник, — я вовсе не имел в виду ничего такого, что могло бы столь вас шокировать.
— Да?
— Ну честное слово, — подтвердил Ник, пребывая в прежнем недоумении.
— А я-то уж подумала…
— Нет-нет, уверяю вас.
— Хорошо, я вам, так уж и быть, поверю, — смилостивилась Кэт. — В общем, если вы подумали о постели — это совершенно не то, категорически!
— Нет-нет, ни в коем случае.
— А вы меня не обманываете?
— Нет, Кэт: я просто органически не способен обманывать женщин.
— Так вот — я повторяю: мне нужен живой, во плоти мужчина…
Ник благоразумно помалкивал, опасаясь вновь ляпнуть что-нибудь не то.
— Мужчина, который мне поможет… Поможет стать настоящей женщиной.
Может быть, старая дева? Нет, пусть лучше сама все скажет.
— Вы меня понимаете? — вдруг спросила в упор Кэт.
Ник хрюкнул в трубку нечто невнятное. Но его собеседница ждала ответа.
— Если говорить начистоту — нет, не вполне, — признался Ник.
— Но это же элементарно, — отозвалась Кэт. — Просто мне нужен любовник.
— Час от часу не легче…
— Хорошо: вам нужен любовник, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Ник. — Но не кажется ли вам, Кэт, что это желание не совсем согласуется с тем, как вы говорили насчет, э-э…
— Насчет постели? — помогла ему Кэт.
— Ну да, — облегченно согласился Ник.
— Это же так просто: мне нужен мужчина, любовник — для предъявления мужу. А постель тут совершенно ни при чем. Теперь понимаете?
— Нет, — честно сказал Ник. — Вообще-то, насколько мне известно, жены предпочитают прятать своих любовников от мужей, а не наоборот. Разве не так?
— Но тут ведь совсем другой случай!
— Да-да, — не стал спорить Ник. — Я вот только не пойму — какой именно?
— Понимаете, дело в том, что Айзек…
— Это ваш любовник? — уточнил Ник.
— Да какой еще любовник! Айзек — это мой муж! Неужели не ясно?
— Ясно-ясно.
— Так вот, Айзек надо мной смеется…
В голосе Кэт послышались слезы.
— Почему же он над вами смеется?
— Он говорит: вот мы с тобой уже двадцать лет женаты, а у тебя до сих пор не было ни одного любовника!
— А что — и действительно?.. — осторожно осведомился Ник.
— Ну разумеется! А как же иначе!
— Да-да, конечно!
— А потому Айзек, — продолжила Кэт, — начал во мне сомневаться…
— В чем же?
— Он начал думать, что сделал неправильный выбор в свое время.
— Вот как?
— Да! Потому что если, мол, на меня никто не клюет, то, стало быть, он не может мной гордиться как женщиной, понимаете?
— Да, отчасти. Я, правда, отнюдь не согласен с позицией вашего мужа… Но я-то чем могу вам помочь?
— Милый мой, я объясню, — оживилась Кэт. — Вы приезжаете ко мне…
— Что — вот прямо сейчас?
— Конечно! Ведь любовники по ночам приходят, разве не так?
— Ну, не обязательно по ночам, насколько я понимаю. Иные и днем норовят…
— Но уж если ночью — то это уж точно любовник, если только не врач и не полицейский.
— И не бандит…
— Да-да, но вы ведь не бандит.
— Разумеется.
— Вот и отлично. Ну и Айзек подумает, будто вы мой любовник.
— Вы меня ему представите, что ли, в таковом качестве? — не понял Ник.
— Почему бы и нет?
— Гм… Но в таком случае вам бы, пожалуй, как раз негр больше подошел: гораздо эффектнее…
— Вы полагаете?
— Да уж…
— Ладно, вы тоже сойдете! От вас ведь не потребуется ничего особенного. А я вам хорошо заплачу.