- О-о-о, ему это точно понравится! - Замечаю, что на меня направлена камера и сбрасываю вызов. Улыбаюсь, машу.
Вижу себя на большом экране крупным планом. Вау. Сегодня мы во Франции, ведущий быстро рассказывает зрителям, что перед ними жена одного из самых перспективных гонщиков сезона — Платона Смолина. Затем камера направляется на оранжевую коляску с логотипами команды. А в коляске мирно спит наш с Платоном сыночек. Ведущий умиляется тому факту, что Смолина пришли поддержать жена с маленьким ребенком.
Мой телефон разрывается! Прямое включение же на весь мир — семья, друзья, мои любимые еноты — все видят нас с Гордеем.
Именно в этот момент объявляют выход гонщиков, и все камеры направляются на главных звезд дня. Пилоты болидов в ярких комбинезонах машут ликующим зрителям.
Сердце сжимается сильно-сильно, когда наши с Платоном глаза встречаются. Время идет, его карьера развивается семимильными шагами, но ритуалы остаются прежними. Теперь мы вместе смотрим фильм перед ответственным заездом. Мы... всегда вместе.
Две минуты до старта.
Последнее время мы живем на два города Сочи-Москва, часто мотаемся на соревнования по стране и в Европу. Платон посвятил себя тренировкам, а я — научной карьере. Благодаря успешному красноярскому проекту мой патент стал бешено популярен, и я получила долгожданное признание.
Платон же... Недавно известный спортивный журнал выпустил номер с его фото на обложке, большой статьей и интервью внутри. Спонсоры завалили предложениями, горизонт планирования расширился. Вместе с тем появились целые фанклубы, даже сейчас я вижу толпу поклонниц с плакатами в руках. Качаю головой — сумасшедшие. Платон не реагирует ровным счетом никак, перерос медные трубы. Но девчонок легко понять - пилот с ученой степенью, профессор, красавчик — разве такое бывает? Бывает, и это мой муж.
Его мама общается со мной как ни в чем ни бывало. Недавно она вышла второй раз замуж за Рыбакова и строит новую жизнь. Выглядит вполне довольной, хотя в глубине души я знаю — она все еще ждет, когда Платон уже разочаруется во мне и спорте, тогда она с легкой душой скажет: «А я говорила!» Она ждет этого каждый день, пытается разобрать намеки на разрыв в каждом телефоном разговоре, и Платон, конечно, ощущает неискренность, поэтому с каждым годом лишь от нее отдаляется.
Когда на экране показывают крупным планом какого-то известного гостя, Платон срывается с места!
Быстро обруливает свой болид, подбегает к трибунам, в три прыжка взбирается по стене, подтягивается, и я, протиснувшись вперед, быстро обнимаю его, целую.
Не говорю ни слова, это лишнее. Слов и так достаточно, мы обожаем разговаривать. Боже, мы болтаем часами и сутками, всегда есть о чем! Когда не занимаемся сыном и не любим друг друга.
Прямой взгляд в глаза, после чего Платон коротко кивает и возвращается к команде. Заряженный, уверенный, диковатый и бешено сексуальный. Обожаю его таким! Обожаю ночи после заездов.
Он надевает шлем. Мое сердце бьется почти ровно, верю в него, знаю его. Почему тогда «почти»? Потому что люблю. Так сильно, что не волноваться совсем — немыслимо. Он будет вести болид идеально, никогда не станет рисковать больше положенного, потому что должен вернуться. Хочет вернуться. Потому что у него есть мы.
На экране команда в черных комбинезонах. Крупным планом показывают Тима Агаева, тот подстрижен дерзко-коротко, как обычно перед гонкой. Бросает взгляд в камеру, усмехается. Трибуны взрываются криками! С Платоном они будут соперничать до последнего вздоха. А Тим спортом... живет.
Не знаю, что им движет. Горечь утраты? Ярость? Желание кому-то что-то доказать? Возможно, быть услышанным, или ему действительно плевать на всё и всех и полез он спасать в тот страшный день Егора ради рекламы? Как потом публично заявил Игорь Смолин.
Одному богу известно.
Но Тимофей не сдается. Идет к своим целям. А уж какие они — одному богу известно.
Гордей просыпается как раз вовремя, я тут же достаю его из коляски и прижимаю к груди. В вип-ложе просторно, но все же шумновато — гонку мы будем смотреть на мониторах в здании.
- Проснулся, малыш? Приве-е-ет, - тяну я, расплываясь в улыбке от одного взгляда на любимого мальчишку.
Сынок улыбается в ответ и это такое счастье, которое не описать словами.
Я никогда не любила детей, но неплохо относилась к племянникам.
Дети — не были моей мечтой и целью. Они меня... по большей части раздражали.
Пока не родился мой собственный ребенок. Наш с Платоном. Малыш изменил всё. Для нас с мужем он — сокровище.