— Что все?
— Больше никого не прислали?
Щеки вспыхивают совсем не вовремя. Я опускаю руку.
— Я эколог. Вы отчитались, что инженеров и химиков у вас достаточно.
— Слепых зон у меня нет, — кивает он. Потом приободряется какой-то своей мыслью и говорит почти приветливо: — Ладно. Рад знакомству, Элина Станиславовна. Вы впервые в Красноярске?
— Да, но уже успела отметить, какой это красивый город. Планирую нанять гида.
— Отлично. Погуляйте, у нас есть что посмотреть и куда сходить. Увидимся в следующий раз... — Смолин бросает взгляд на календарь, прищуривается. — …двадцать пятого апреля, на совещании перед сдачей первого этапа. Время Дарина сообщит в СМС. До свидания.
Сейчас март.
Платон Игоревич отхлебывает кофе, а я сжимаю зубы. Саша прав: Смолин не собирается подпускать меня к работе. Он хочет отделаться от столичного надзора как можно скорее. Есть что скрывать?
— Дарина, вот это все я подписал, нужно отправить. — Он сгружает папку на стол секретаря. — Будь добра, узнай у Власова, когда он сможет встретиться. Мне бы вчера. И после пяти я сразу уеду.
— Конечно.
Смолин здоровается за руку с коллегами, проходит к дальнему пустому столу и ставит на него стаканчик с кофе. Включает ноут, усаживается.
Возникает недружелюбная тишина, которую нарушают лишь удары пальцев по клавишам и мое шумное сердце. Смолин втыкает наушники.
Я злобно суживаю глаза. Подхожу к нему и проговариваю медленно, с улыбкой:
— Спасибо. Я записала, что сдача первого этапа уже в апреле, времени у нас в обрез. Мне, кстати, удобно будет поставить стол у окна, и я свободна как раз до пяти, могу посмотреть лабораторию и цех.
Смолин слушает, потом достает наушник и спрашивает:
— Что, простите?
Глаза у него покраснели то ли от злости, то ли от недосыпа. Светлые, будто выгоревшие на солнце ресницы и брови на контрасте с темными волосами смотрятся неестественно и попросту странно. Приличная щетина. Заломы между бровями. Неприятненький тип. Два года будут долгими.
Вздыхаю.
— Я сказала, что готова прямо сейчас осмотреть лабораторию. И мне понадобится стол для работы.
Раздражение, мелькнувшее в глазах Смолина, можно было бы нарезать острым ножичком и подать закуской к пиву, без чеснока и перца. Достаточно остро.
Мило улыбаюсь.
В этот момент пальцы коллег начинают порхать по клавиатурам. Смолин бросает беглый взгляд на экран, вероятно читая переписку. Усмехается. Да мои вы зайчики, сплетничаете.
Становится понятно, как они выжили Веронику, и я заочно хочу с ней дружить.
— И добавьте меня в рабочие чаты. Разумеется, это тоже важно, — говорю так громко, что Смолин вздрагивает.
— Миша, — медленно произносит он, — покажи Элине Станиславовне подвал, пожалуйста.
В зеленоватых глазах снова мелькает что-то недоброе, будто лучше бы мне держаться от подвалов подальше.
Тощий двухметровый, видимо, Миша, которому лет под тридцать, поднимается и бормочет, отводя глаза в сторону:
— Идемте, что ли.
Остальные вновь печатают, и я, стараясь чувствовать себя польщенной тем, как много меня обсуждают серьезные дяденьки, предупреждаю:
— Скоро вернусь!
Бросаю Смолину подчркнуто доброжелательную улыбку и направляюсь за Мишей к лестнице.
«Они все в бешенстве, что я приехала, — быстро пишу Саше. — И даже не пытаются скрывать!»
«Так и знал, — отвечает он незамедлительно. — Будут выдавливать — доказательства мне на стол. Включай диктофон. Делай скрины переписок. Устрою гадам веселую жизнь».
***
Лаборатория как лаборатория, вполне приличная, в чем-то даже передовая. И это хорошо, потому что, судя по дефициту столов и кофемашин, можно было бы опасаться, что нас ждет нечто совсем допотопное и одна мерцающая лампочка под потолком. Смолин жадничает на кофемашину, но на оборудование раскошелился.
Миша коротко объясняет, что где, какую технику ждем и когда. Вручает меня лаборанту, перемывающему колбы, и улепетывает наверх.
Закончив с разведкой, я делаю несколько пометок в блокноте на телефоне и тоже поднимаюсь. Дарина приветливо машет, остальные по традиции берегут энергию и не шевелятся. Рабочего места для меня по-прежнему нет. Что ж.
Достаю из сумки ноут и ставлю на стол Смолина. Подкатываю свободное кресло. Он стреляет глазами. Надо же, какой обидчивый.
Присаживаюсь.
— Лаборатория мне понравилась, — говорю бодро. — Будет приятно работать.
Смолин молчит, и я впадаю в ярость. Такое на диктофон не запишешь, к сожалению. Ввожу пароль и принимаюсь за работу.
Помимо выполнения непосредственных задач, я также веду часть документации, а Саша прислал столько файлов, которые нужно обработать и переделать, что неделя на это уйдет минимум.