Я открыла рот, но тут же закрыла его, потому что подруга пронеслась мимо меня взбесившимся торнадо и, схватив куртку, выбежала на улицу.
Проводив Тейлор взглядом, я повернулась к Сейджу.
Он был зол. Дико, адски зол.
И я поняла, что впервые вижу его таким.
— Что между вами стряслось?
— Она выводит меня.
А я―то наивно полагала, что это невозможно.
Пока Сейдж убирал осколки от тарелки из раковины и выбрасывал их в урну, я внимательно за ним наблюдала. Всё тело напряжено. Глаза горят. Желваки яростно пульсируют.
Было сложно не догадаться о причине.
— Ты любишь её?
Выбросив последний осколок, Сейдж грустно усмехнулся.
— Люблю, тыковка. Люблю с тех самых пор, как она предпочитала косички непослушным локонам и книги о любви связям со всякими мудаками. Но это не имеет смысла, потому что она всё равно выбирает не меня.
— Так помоги ей выбрать тебя.
— Что я только не делал ― ей всё равно. ― Сейдж сжал пальцы в кулаки и упёрся ими в стол. ― Я давно это понял. Почти смирился. Но когда вижу её с этими… ублюдками, не могу сдержаться, понимаешь? Хочется всех их на куски за неё порвать.
— Ты говорил ей о своих чувствах?
Сейдж промолчал, опустив голову вниз, и я поняла — он не говорил.
— Не думаю, что ей всё равно. — продолжила, понимая, что ему это нужно. ― Иначе она бы не пыталась так рьяно доказать тебе, что уже давно не ребёнок.
— Она всем это доказывает, ― усмехнулся он, ― даже Маку.
Его правда. Однако…
— Скажи, ты видишь в ней девочку или женщину?
— Я люблю её, Никки, что за вопрос…
— Я спросила, потому что, думаю, что она не понимает твоих чувств. Ты заботишься о ней, как Мак. Учишь жизни, как Мак. Мозги вправляешь, как Мак…
Он усмехнулся.
— Хочешь сказать, что Лори видит во мне брата?
— Потому что думает, что ты видишь в ней сестру.
— И что же теперь? ― выпрямляясь, качнул головой он. ― Не заботиться о ней? Не учить её жизни?
— Заботься. Учи. ― выдохнула я. ― Но не забывай, что она прежде всего женщина. Веди себя с ней, как с женщиной. ― он внимательно посмотрел на меня, словно не понимая, и я спросила. ― Ну―у, как ты обычно себя с ними ведёшь?
— Обычно я их трахаю.
Я кивнула, понимая, что это логично. И что нужно всё тщательно обдумать, потому что мой совет может обернуться нехилыми проблемами.
— Нужно обсудить это с Маком.
Глаза Сейджа расширились, а затем, оглянувшись, он зашептал:
— Ты ведь шутишь, правда?
— Э―эм… а должна?
— Тыковка, он мне голову оторвёт и зашвырнёт её гнить в космос.
— Ну другим―то не оторвал, ― заметила я, ― а ты ― его лучший друг, к тому же искренне любишь Тейлор. А чему этот пессимизм?
— Сколько ты его знаешь?
— Что?
— Маккейна, ― пояснил он, ― сколько ты его знаешь?
Я призадумалась.
— Где―то месяца три…
— А я восемнадцать лет. Как думаешь, кто из нас сорвёт джекпот?
Лаааадно. Допустим. Однако…
— Даже, если Мак и захочет оторвать тебе голову и швырнуть её гнить в космос, ну и что? ― брови Сейджа приподнялись, и я выдохнула. ― Слушай, если действительно её любишь, то тебе будет на это наплевать. Тут два варианта ― либо ты берешь быка за яйца и рискуешь, либо навсегда остаешься просто «её старшим братом». Решать тебе.
Сейдж не ответил, потому что в холле громко хлопнула входная дверь.
— Молчи о нашем разговоре, ― шепотом предупредил он и, театрально закатив глаза, я «застегнула» на губах молнию.
— Техас, ― голос Мака за спиной и звук падающей на пол сумки чуть было не заставили меня вздрогнуть, ― какого хрена ты тренировку пропустил?
— Неотложные дела, ― оправдался Сейдж, а затем примирительно выставил вперед ладони, ― завтрашняя без опозданий.
— Разумеется. Скоро игра.
На несколько секунд в воздухе повисло щекочущее нервы молчание ― по крайней мере, мои нервы точно ― а затем, оттолкнувшись от стойки, Сейдж вынес мне приговор:
— Я поеду, ― он протянул Маку руку, которую тот на прощание крепко пожал.
— Чтобы завтра был в форме! ― крикнул он ему вслед.
— Само собой!
Лишь, когда Сейдж захлопнул за собой дверь, я осознала, что не слышу собственного пульса. Вечер ведь ещё не наступил, правда? Не наступил же?
— Э―эм… ужин на плите. Отдыхай. А я пойду немного поработаю.
— Стой, ― обреченно закрыв глаза, я остановилась возле ступенек, ― нужно поговорить.
Закусила губу, надеясь, что разговор пойдет не о футболке с Микки Маусом, которую я совершенно безотчетно демонстрировала Сейджу, когда Мак вошел.
То есть, фактически щеголяла перед его лучшим другом голышом.
А он не знал этому причины.
— А это не может подождать?
— Нет. Не может.
Блин.
Ощутив его близость затылком, а затем и дыхание у самого уха, я медленно повернулась, скользнув пальцами по перилам.
— Хочешь обсудить наш совместный душ? ― хлопнула глазами, пытаясь перевести тему на более безопасную; и лишь потом поняла, что прочиталась.
Его губы тронула та самая сексапильная ухмылка, за которую я была готова убить.
— Да, Никки, именно это я и хочу обсудить.
— Он… был хорош, ― призналась я, понимая, что снова млею и уступаю.
— О дааа, ― томно протянул Мак, придвигаясь ещё на шаг, ― очень хорош.
— Настолько, что тебе хотелось бы повторить?
Ляпнула и только затем подумала.
Понимала, что с огнем играю и сама загоняю себя в ловушку. Но разве не хотеть строить из себя сильную и неприступную ледышку ― это преступление?
— Я хотел бы повторять это каждый день, ― прошептал он, окутывая всё вокруг приятным ароматом сандала, ― и не только это.
Раньше я не понимала, как мужчина может завести женщину одним лишь взглядом, но теперь знала ― у Майкла Маккейна это была чертова способность № 1.
— Желания нужно исполнять, ― одними губами ответила я, а затем ощутила, как их накрыли твердые и одновременно чувственные губы Мака.
Застонала, отвечая на его обжигающий поцелуй, прижимаясь к нему всем своим телом и отчетливо понимая, что хочу этого мужчину снова. Как наркотик, попробовав который, зарабатываешь зависимость. А, кажется, это была именно она.
Мак подхватил меня за ягодицы, и от ещё более тесного трения даже через одежду меня мгновенно охватила дрожь.
Почувствовала, как закружилось голова, а затем, как задралась футболка и тело пронзил холод столешницы. Мак усадил меня сверху, спиной прижимая к стеклу. И продолжал целовать, всё сильнее лишая кислорода.
Это было безумие. Самое большое и опасное безумие.
Но такое сладкое и настоящее, что я отчаянно хотела продлить каждый его миг.
— Мак…
— Замолчи.
Он проглотил мою улыбку, с новой силой ворвавшись в мой рот. Мы целовались на грани сумасшествия, высасывая друг друга и наслаждаясь силой, которую получали. Секунда. Вторая. И я ощутила, как руки Мака скользнули по бедрам вверх, задирая футболку выше, вынуждая обнаженное тело под ней содрогаться от нетерпения.
Его ладони оставляли на коже следы, будто бы клеймили каждый её миллиметр, вынуждая его кричать: она принадлежит мне.
И я принадлежала.
— Я с ума по тебе схожу, ― прошептал Мак, покрывая поцелуями мою шею, продолжая ласкать тело. Я улыбнулась, а затем почувствовала, как сильные ладони накрыли истосковавшуюся грудь.
С силой закусила губу и запрокинула голову, удерживая пошлый стон.
Большие пальцы Мака умело играли с набухшими сосками. Он нежно поглаживал их, а затем до сладкой истомы тянул, заставляя низ пульсировать и гореть. Я забыла о том, где мы и что творим. Я просто хотела и получала, а остальное не имело значения.
— Ммм… Мак…
— Позволь мне посмаковать тебя, Никки. Позволь посмаковать.
Я хотела позволить ― правда хотела, но как только его рот захватил мой сосок, напрочь об этом забыла. С губ слетел до неприличия громкий стон, затем ещё один и ещё… Мак смаковал меня, как и желал ― жадно, возбуждающе, держа почти на пике, но вместе с тем не давая его достигнуть. Он дразнил меня, наказывая, и я это понимала.