Я прикрыл глаза и резко втянул воздух через нос.
Так нельзя, Мак. Так, твою мать, нельзя.
Какого хрена ты творишь?
Пока я унимал свою чертову эрекцию и думал, что со всей этой дьявольщиной делать, Никки мешала содержимое небольшой кастрюли.
Свободной рукой она подняла крышку сковородки, и я перевел туда взгляд. Спагетти. И, чтоб мне на месте провалиться, кажется, они были потрясными.
— Ты готовила? Сама?
Никки провернулась ко мне и вскинула бровь.
— В это так трудно поверить?
— Ну-у… ты ведь была богата и всё такое. Я думал, у тебя была прислуга.
— О―о, ― протянула она, выключая плиту и отставляя соус в сторону, ― так по―твоему те, у кого водятся деньги, не знают, как варить спагетти?
— Те, у кого водятся деньги, и кого я знаю, понятия не имеют, что спагетти варят.
— Это печально, ― ответила Никки. ― Но знаешь, Мак, тебе пора привыкнуть к тому, что я другая. И не имею ничего общего с капризными богачками, которых ты встречал. Я умею готовить. И делаю это круто.
Я не сомневался. Почему―то ― ни секунды.
— Можно?
Никки помолчала, будто сомневаясь, но затем равнодушно пожала плечами.
— Всё равно одна не осилю, ― навалила мне целую тарелку спагетти, полила их какой-то вязкой белой дрянью, которую, кажется, назвала соусом, и посыпала сверху сыром. Затем взяла со столешницы миску и поставила передо мной салат.
Никки выглядела спокойной и отрешенной. Будто бы моё мнение насчет её стряпни совсем её не волновало. Но, когда я тянул вилку ко рту ― она почти не дышала.
Попробовал чуть не умер от удовольствия. Просто потому, что даже в самых лучших мишленовских ресторанах никогда ничего подобного не ел.
— Ну как, побеседовать с белым другом не захотелось?
Я усмехнулся, а затем честно ответил:
— Знаешь, ты первая женщина, которой удалось довести меня до оргазма чертовыми спагетти.
— Это ты ещё мою мясную запеканку не ел, ― хмыкнула она, и, прежде, чем я ответил, раздался звонок в дверь.
Стоп. Звонок в дверь? В два часа ночи?
Кого и зачем принесли сюда ноги в такое время?
— Я посмотрю, ― Никки удивилась не меньше моего, а ещё, кажется, я уловил в её взгляде любопытство. Она думала я кого-то ждал или что?
— Погоди, я сам! ― крикнул, вставая из-за стола. ― У нас нет охраны, мало ли.
А если это какой-нибудь серийный маньяк? Или просто психопат?
Но Никки была бы не Никки, если бы послушалась.
Я ещё только заворачивал в коридор, а она уже открывала входную дверь.
Закатил глаза, раздраженно выдыхая:
— Никки, черт, я же просил…
— Вам помочь? ― услышал её вопрос.
— Мне нужен Майкл, ― ответил голос, который я сразу же узнал.
Твою ж…
— Э―эм, Мак, кажется, это к тебе, ― протянула Никки, шире распахивая дверь.
Сука. Я бы сейчас все деньги мира отдал, лишь бы больше никогда её не видеть. Клянусь, все бы отдал, до цента. Но, судьба, стерва, не принимала взяток. И это бесило.
Услышал знакомый стук каблуков по полу, а затем встретился взглядом с Адом.
Своим личным, мать твою, Адом.
— Здравствуй, Майкл, ― сказала она, а затем я услышал, как Никки захлопнула дверь.
Никки
Мак и его шлюха ― нет, она мне не представлялась, я сама всё, сообразительная, поняла ― разговаривали у него в комнате уже целых двадцать минут.
Я не знала, о чем, но без конца поглядывала на лестницу, пытаясь придумать предлог, чтобы подняться и подслушать. Затем одергивала себя, вспоминая, что это вообще никак меня не касалось.
И нет, я не ревновала. Мне просто было любопытно. По―женски.
Вы ведь знаете, что такое женское любопытство, так?
Сила ― похлеще торнадо.
И сейчас я делала практически невозможное ― пыталась эту силу сдержать.
Пока мыла посуду, думала о Ванессе ― её имя произнес Мак, когда в первый раз попросил уйти. Она отказалась. Он попросил второй раз. Затем третий. Впустую. В итоге придурку Маккейну пришлось скрепя зубы отвести неугомонную наверх, чтобы расставить все точки в их сложных отношениях над «i».
Ладно, признаюсь, часть про «сложные отношения» я выдумала.
Понятия не имела, что Мак ей говорил, и что у них там вообще происходило.
И это раздражало.
Внешне эта Ванесса была… ну―у―у довольно―таки сносная.
Хотя кому я врала?
Она была шикарная. Длинные ресницы, маленький курносый нос, пухлые цвета пыльной розы губы, безупречная кожа и сексуальная фигура. Короткое розовое платьице едва прикрывало её идеальную задницу, открывая не менее идеальные ноги, очерчивая такие же идеальные изгибы и ― вне сомнений ― идеальную грудь. В ней всё было идеально. Даже светлые волосы, разметавшиеся по плечам, были идеальны.
Она походила на куколку. Хотя, как по мне ― порно шлюха подходила ей больше.
— Майкл, мы не закончили!
Я услышала знакомый стук каблучков по ступенькам, и как ошпаренная подскочила ближе к проходу, чтобы лучше всё слышать.
— Закончили.
— Майкл! ― Ванессу это явно не устраивало. По всей видимости, она была из тех девушек, про которых говорят: внешность ― ангела, характер ― фурии. ― Послушай…
— Наслушался уже. По горло хватило.
— Ты не так понял, Майкл! Я тебе не изменяла! Питер сам…
— Сам? ― усмехнулся Мак. ― Сам что, Ванесса? Ты трахалась с половиной ребят из команды, думаешь, после этого между нами что―то может быть?
Ого―го. С половиной? А она действительно шлюха.
Я замерла у арки, делая вид, что вытираю посуду.
— Майкл…
— Уходи, Ванесса.
— Но я люблю тебя!
— Если бы любила ― не продала бы журналистам.
Я открыла рот и сморгнула.
Вот же стерва продажная!
Повторюсь ― я не ревновала. Просто эта сучка мне не нравилась.
— Меня подставили, Майкл! Клянусь!
— По-хорошему прошу, уходи, ― в который раз повторил Мак, и на мгновение в доме воцарилась тишина. Но она оказалась недолгой.
— А она? Она тоже уйдет? ― Пауза. ― Эта девка, кто она, Майкл?
Я отложила полотенце и вслушалась.
— Я уже говорил, Никки на меня работает.
Блондинка нервно усмехнулась.
— В три часа ночи? И какие же услуги она тебе оказывает?
Я вытаращила глаза, почувствовав, как изнутри поднимается злость.
Кем эта кукла Барби меня считает?!
— Никки ― художница, ― резко ответил ей Мак, ― она декорирует комнаты.
— Ну, конечно, ― вновь этот нервный смешок, ― комнаты она декорирует, как же. В три часа ночи.
— Никки здесь живет.
Повисла оглушающая тишина, и я поняла, что, кажется, перестала не только дышать, но и реагировать на что―либо, кроме их разговора.
Жаль, не видела лица Ванессы в этот момент ― чувствовала, что оно позеленело, как у злой ведьмы запада19.
— Что, прости? Живет?
— Да, живет.
— Какого черта, Майкл?! Мы встречались два года, и ты ни разу не предложил мне съехаться! А этой подмалевщице позволил здесь жить??
Два года? Довольно долго…
Стоп. Как она меня назвала?
— Я не собираюсь это обсуждать. Тебе пора.
Ну знаете…
— Ты трахаешься с ней?
— Подумай ― это не больно, ― рявкнула я, выходя из кухни.
Услышав мой голос, Ванесса обернулась и, заметив меня, сузила свои глазюки.
— Прости?
— Ничего страшного. Медузы тоже без мозгов живут. Привыкнешь. ― Ванесса открыла было рот, но я добавила. ― А теперь, подруга, сделай фокус, растворись, окей? Сейчас гребаные три часа ночи, мы с Маком очень устали и хотим спать.
Она вновь заморгала. И мне показалось, что я даже углядела между её татуированными бровями мелкие морщинки гнева.
— Майкл, почему ты позволяешь своей шлюхе так со мной говорить?
— Единственная шлюха здесь ― это ты. ― заметила я, опережая Мака. ― Кстати, не хочешь заняться спасением природы? У меня есть знакомый хирург, он может тебя стерилизовать.
— Майкл!
— Ванесса, тебе лучше уйти, ― тихо сказал Маккейн, и мне показалось, что он едва сдерживает смех. Барби тоже так показалось, и это определенно ей не понравилось.
19
Злая ведьма запада ― вымышленный персонаж и главный антагонист классический детский роман Удивительный волшебник из страны Оз (1900), созданный американским автором Л. Фрэнк Баум;