Когда заточение только начиналось, несколько человек поднимались вверх по туннелю. Они сообщили, что туннель обвалился и пройти там нельзя. Им поверили на слово и больше попыток предпринимать не стали. Тогда казалось, что появление спасателей – вопрос времени.
Уже после окончания войны с каннибалами, когда в помощь сотрудников МЧС перестали верить даже убежденные оптимисты, Кондрат Филиппович, не выдержав давления племени, отправил двоих смельчаков, неразлучных друзей Гошу и Мишу, проверить туннель. Вождь так расщедрился, что даже дал им с собой единственный светильник. Впрочем, сам он не верил, что из пещер удастся выбраться.
– Мне было откровение, – отвечал он на вопросы, откуда берется его уверенность.
И слепой обходчик оказался прав. Гоша и Миша вернулись через два часа. Они разбили лампу и едва сумели найти дорогу назад. Оба кашляли, хрипели, едва держались на ногах. Жаловались на головокружение, жжение и резь в глазах. О том, что с ними приключилось, не говорили.
Людмила Ивановна поставила им диагноз: отравление сероводородом.
Постепенно стало ясно, что ребята не покидали подземелья. Просто увидели, что в одном месте в завале зияет брешь, – видимо, результат работы каннибалов, – и решили продолжить начатый ими труд.
Людмила Ивановна спрашивала, чувствовали ли они запах тухлых яиц, но парни разошлись во мнениях. Они оба мучились насморком, запахи различали с трудом. Миша утверждал, что в глубине лаза в самом деле ощущалась вонь, но Гоша не был в этом уверен.
Сначала все шло нормально. Ребятам удалось вынуть несколько обломков, расширить проход… Гоша вовсю фантазировал, как здорово будет прорваться наконец к свету. А потом он вдруг закашлялся. За ним стало дурно и Мише. У ребят хватило ума бросить работу и поспешно отступить обратно в метро. Только это, по словам доктора, их и спасло.
– В легкой форме отравление сероводородом не смертельно, – объясняла она, – завтра уже поправятся. А вот провозились бы они дольше… – она замолчала.
– А откуда взялся сероводород? – поинтересовалась Ханифа.
Людмила Ивановна лишь плечами пожала. Тогда вперед вышел Николай Степанович.
– Из Черного моря, больше неоткуда, – сказал он. – Черное море же потому и «черное», что на дне газ, а жизни нет. Может, он вырвался наружу?
– Возможно, – согласился вождь, – но почему он не проникает в пещеры?
На этот вопрос ответ так и не нашелся. Одно стало ясно: снаружи верная смерть. А вот внутри относительно безопасно.
Оставалась слабая надежда, что можно найти такой выход из пещер, где не будет ядовитого газа. Имелась шахта естественного входа, так называемая «Бездонная яма», через которую когда-то попали в пещеры спелеологи. Ханифа знала и другие трещины, ведущие наверх. Чисто теоретически подняться по ним было можно, однако Кондрат Филиппович даже слышать не хотел об этом.
– Подъем по отвесной скале без снаряжения?! Чушь собачья! – рычал слепой обходчик. – Навернетесь оттуда – костей не соберете!
– Жизнь в пещерах – тоже смерть! – кричала в ответ Людмила Ивановна. – Только медленная и мучительная!
Такие перепалки происходили между ними часто. В ответ Кондрат Филиппович отвечал всегда одной загадочной фразой.
– Скоро все изменится, – почти шепотом произносил слепой старик. И лицо его в эти минуты приобретало странное одухотворенное выражение.
– Почему? Почему изменится? – наседали на него. – Откуда вы это знаете?
– Мне было откровение, – отвечал он. И больше не говорил ни слова, сколько его ни истязали расспросами.
– Слушай, вождь, – набросился на Кондрата Афанасий после того, как его подруга Наташа упала и вывихнула ногу. – Я, конечно, верю в твои откровения. Но ты посмотри… Ты послушай! Тут же невозможно жить. Ты понимаешь меня, блин горелый?! Не-воз-мож-но! Мы болеем, мерзнем и голодаем! Скоро начнут зубы выпадать и волосы! А потом вообще этот… Убер Кулез. Что, твою мать, может тут измениться?!
– Изменится все, – коротко ответил ему Кондрат Филиппович.
– А если нет? Если нет?! – психовал Афоня.
– Изменится, – спокойно отвечал ему слепой вождь.
А Ханифа, верная, преданная союзница слепого вождя, прошипела в лицо мальчику:
– А у тебя есть выбор, да?
Эти слова отрезвили Афанасия. Он замолчал, потупился и оставил вождя в покое.
Такие сцены разыгрывались в пещерах каждый день по несколько раз.
Обычно досаду и злость вымещали люди на девочке-людоедке, найденной в туннеле недалеко от станции «Зал Апсны».
Вождь попросил всех людоедов, которых удастся найти живыми, не убивать, а доставлять в пещеры, чтобы заставить работать. Но кроме одной совсем еще маленькой девчушки больше выживших не оказалось.