Дом Мадары и Хаширамы стоял на отшибе, практически в лесу, выращенным неугомонным Сенджу. Небольшой одноэтажный особняк из светлого дерева с очень крепкими стенами и потолочными балками: несмотря на то, что супруги ссорились редко, обычно их размолвки носили континентальный масштаб. Так что дом укрепляли всеми возможными способами, от печатей Узумаки до использования редких материалов.
В погребе не было ни крошки. Хаширама вычистил всё, не оставив даже завалящей морковки. На обеденном столе осталась тарелка от тамагояки, тщательно вылизанная, но не помытая.
Мадара поморщился, но тарелку трогать не стал. Хаширама вернётся — вымоет. У Сенджу всегда так, весь бардак, что он наводил за день, он разгребал перед сном. Мадара же предпочитал убираться сразу, чтобы вечером быть свободным для насмешек над муженьком. Хоть какое-то развлечение в этой деревне.
Ему было интересно, как убиралась бы Узумаки Узуко. Она же была слепа, значит — не самостоятельна. Или нет? Всё-таки, бойцом она оказалась отличным, да и скрывалась от трёх кланов уже больше десяти лет. Почти тринадцать, если говорить точнее: с Мадарой и Хаширамой они были одногодками, а Учиха скоро будет праздновать двадцатишестилетие.
Хорошо ещё, что Коноху основали в тёплой местности. Даже в ноябре здесь было неплохо, никакого снега и холодов, только редкие, но обильные дожди. Мёрзнуть Мадаре не нравилось, да и снег он не терпел.
На обед пришлось идти в ближайшую из популярных забегаловок. Там готовили неплохой рис с овощами, да и салаты были. Мадара не мог, как Хаширама, питаться подножным кормом вроде извечного рамена, онигири и микрошашлыков. Нет уж, лучше есть более основательно: второе, салат, обязательный десерт. Сладкое Мадара любил, а вот супы — не особенно.
В забегаловке обнаружился младший братец, активно жестикулирующий. Мадара заинтересованно поднял брови: Изуна был несколько более эмоционален в обычной жизни, чем средний представитель клана, но до такого поведения, как правило, не доходил. Никаких размахиваний руками, громкого голоса, явного проявления эмоций.
Интересно.
— Рад тебя видеть, о мой воскресший брат, — поприветствовал Изуну Мадара. — Не представишь свою спутницу?
Изуна сморщился. Да, Мадара сознательно давил на неприятную для брата тему. И будет давить, потому что младшему стоило бы хоть когда-нибудь включать голову, если рядом есть Тобирама.
После того, как нервный мандраж от воскрешения брата сошёл, Мадара пообещал Изуне всего одну вещь: если он увидит хотя бы один конфликт с Тобирамой, то просто поженит их, даже без скрепляющего буфера в виде женщины. Изуна от такой угрозы клятвенно пообещал к младшему Сенджу даже не подходить.
Пока, кстати, своё обещание он держал. Но Мадара не расслаблялся: братец всегда любил подгадить именно в тот момент, когда он прекращал следить за ситуацией. Так что — постоянная бдительность за этим… ушлым, как ласка, шиноби.
— А, Мадара, — нервно откликнулся Изуна. — Мы к тебе как раз шли, да. Ты как здесь? Вроде работать должен был…
— До меня вы, видимо, не дошли, — хмыкнул Мадара. — А работа… не волк, не убежит. Я решил отдохнуть.
— Да вот, она захотела есть, — пробормотал стушевавшийся Изуна. — Мы и зашли…
Мадара, закатив глаза, зашёл под навес закусочной и уселся на стул рядом с девушкой. Спутница брата явно была благородных кровей, хотя и выглядела не самым лучшим образом. Грязная и порванная одежда, без обуви, с наливающимися синяками на голых руках. Но выправку, прямую спину и особую манеру держать голову было нельзя не заметить. Как и железный обруч на глазах, и то, что девушка даже не повернулась в сторону Мадары. Хотя и улыбнулась.
Со слепыми Мадара учился общаться даже тщательнее, чем с высокородными — Хаширама заставил. Не считать ниже себя, не помогать, если того не просят, при разговоре всё равно смотреть на лицо, держать голос, и ещё тысячу правил. Потому что Сенджу был уверен, что жёнушка их вернётся, и не хотел «упасть в её глазах».
Как он собирался падать, если Узуко этого не увидит, Мадара не уточнял.
— Меня зовут Мадара, я брат вашего спутника и глава клана Учиха, — представился мужчина. — Могу я узнать ваше имя?
— Тоф Бейфонг, — сказала девушка. — Из ныне несуществующей семьи Бейфонг.
— По какому же поводу вы, уважаемая, пришли в Коноху?
Перед девушкой поставили тарелку, полную рамена, — Мадара едва скривился на это, — чайник с кипятком, несколько крошечных мисочек с закусками и одно блюдо с просто огромной, мягкой до невозможности паровой булкой. Её девушка сразу же и схватила, поразительно-точно определив расположение тарелки.