— Так вот почему ты такой задумчивый в последнее время, — заинтересованно протянул Хаширама, устраиваясь на соседней ветке. — Как зовут твоё увлечение?
— Тоф Бейфонг.
— М. А я уж было подумал, блудная супруга нашлась.
Некоторое время они смотрели на учебный поединок какого-то Хьюги и Тоф, сохраняя при этом молчание. Когда спарринг закончился, девушка принялась распекать белоглазого за плохой бой. По её мнению, то, что шиноби не использовал в драке ноги, было настоящим ограничением.
— Кстати, а, действительно, почему они ногами не машут? — спросил Хаширама.
— Им нужны уверенные стойки для клановых умений вроде вихря, — ответил Мадара. — Хотя…
На поляне Бейфонг, показательно-медленно, из красивого удара ногой перетекла в позицию для небесных ударов. Правильный наклон, вывернутые руки, поднятая голова — всё было просто идеально. При том, что Хьюга в эту стойку за бой вставал всего один раз, и Тоф не могла видеть верную позицию.
Последнее Мадара сказал вслух.
— Знаешь, — вдруг широко улыбнулся Хаширама, — а ведь Узуко тоже от ударов утекала, будто видела их. Пошли ужинать? Я купил тамагояки. А тебе — стейк и салат.
Прежде чем перепрыгнуть на другое дерево, Учиха посмотрел на поляну. От увиденного у него на мгновение сбилось со своего ритма сердце.
Тоф Бейфонг, эта чёртова ведьма, стояла и смотрела ровно в ту сторону, где он сидел. И, хотя глаза девушки всё ещё были скрыты железной лентой, Мадара был уверен: она его видит.
***
Это было нарушением всех приличий, но Мадара мог позволить себе иногда вытворять что-нибудь из ряда вон, на правах второго главы и, — да что уж скрывать, — владельца и сооснователя Конохи. Хаширама, к примеру, регулярно устраивал разнообразные эскапады; все только за голову хватались. Что ни день, то нарушение устоев и традиций!
Мадара подобной властью пользовался реже, но более глобально. Сегодня вот он, к примеру, собирался встретиться с болотной ведьмой. Невиданная наглость, если честно: он не только хотел заявиться без предварительного договора, но и не брал никого в качестве сопровождающего. Встреча должна была быть с глазу на глаз, даже Хашираму Учиха не предупредил.
Будь Мадара обычным шиноби или рядовым клановым, его бы после такого можно было заставить на ведьме жениться.
Он сам не совсем понимал, почему делает то, что делает. Образ Тоф настолько переплёлся с привычным, практически милым сердцу образом Узуко, что Мадара только устало удивлялся. Кажется, он заболевал самой опасной для Учиха хворью. Любовью.
Это сейчас она на стадии интереса, лёгкой симпатии и, возможно, влюблённости. Мадара не обольщался: с кровью Учиха даже такого отношения хватит, чтобы разжечь в душе чёрный злой огонь желания. Не просто страсти — потребности обладать. Ещё и Хаширама заставил своего супруга смягчиться, подстелил соломы… теперь Мадара был не против третьей женщины в их союзе и подсознательно искал сбежавшую супругу.
Не было ничего странного, что на Тоф он так зациклился. Слепая, до безрассудства сильная, самостоятельная. Красивая. С кровавыми всполохами в чёрных волосах.
Тоф Бейфонг его появлению у себя на пороге совсем не удивилась. Более того, она ещё и вышла на мансарду, чтобы встретить незваного гостя.
Не будь она в домашней одежде, Мадара бы подумал, что девица обладает даром предвидения.
— Что, делать совсем нечего? Ладно, заходи, — Тоф приглашающе махнула рукой. — Можешь не разуваться.
Не по этикету. Та же невежливость, как ответ на неожиданное появление.
Мадара прошёл в дом, обувь снимать не стал. Не было смысла: Тоф везде ходила босиком, так что полы в доме оказались ожидаемо грязными. Нет, мусора на них не было, но вот несколько тёмных отпечатков ног на светлых татами Мадара увидел.
— Тебе найти уборщицу? — спросил Мадара совсем не то, что хотел.
Тоф поморщилась, — он видел это благодаря зеркалу на стене, пыльному и ненужному, — но от предложения отказалась:
— Я привыкла заботиться о себе сама. И не смогу расслабиться в доме, если в него в любой момент может прийти посторонний. Будешь чай?
— Меня ожидает чайная церемония?
Тоф повернулась к нему лицом и внезапно широко улыбнулась. Её слепые глаза, не скрытые железной лентой, сверкнули.
Смотрела девушка ровно в глаза Мадаре; Учиха, если бы не был уверен в слепоте Бейфонг, сказал бы, что взгляд у неё весёлый. Но у незрячих, — это Мадара точно знал, — всегда пустые и мёртвые зеркала вместо радужек.