Бейфонг поджала губы. Этот Узумаки был первоклассной ищейкой, в этом она уже убедилась. Но она неплохо умела уходить от его внимания, хоть и ненадолго.
Вот и получалось, что она, с одной стороны, могла от него сбежать в любой момент; с другой, это беглянство не продолжалось дольше пары дней.
Узумаки распечатал из свитка сочное, шипящее маслом мясо. Впился зубами в него. Зачавкал.
Тоф, не изменившись в лице, взяла свою горелую рыбу. Внутри она была сыровата и отдавала на вкус тиной.
Ели в молчании, потом Узумаки развалился на холодной земле, подпер голову рукой и закурил приятный по запаху табак. Он делал глубокие затяжки, а выдыхал через нос, шумно и с большим удовольствием.
Тоф молчала. Только подтягивала к себе магму из глубинных слоёв земли. Не слишком близко, но так, чтобы сидеть было тепло.
— Понимаешь, Узуко-чан, — между затяжками протянул Узумаки, — ты для клана не так важна, как всякие химе и прочие. Но ты всё-таки Узумаки, так что на тебе куча печатей клана. Наших детишек часто похищали, Узумаки — хорошие супруги, вне зависимости от пола. Вот и разработали мы рисуночки, чтобы детишек возвращать. Прямо на кожу и шлёпаем, так что найти можем на краешке света. Но тебя-то никто не крал, сама сбежала. Зачем, Узуко-чан?
Тоф молчала. Магма бурлила непозволительно близко к поверхности, и Узумаки это тоже чувствовал. В первую встречу ищейка пытался поговорить и увести «милую Узуко-чан» домой добровольно, потом нападал. После нескольких болезненных для тела и гордости щелчков от Тоф и её побегов, ищейка вернулся к первоначальной тактике, давя на уши Тоф разговорами.
Да и магма, опять же.
— А ты полна сюрпризов, Узуко-чан. И стихия металла, и земля, а теперь ещё и магма. Деревом случайно не управляешь?
— Очень слабо.
— Ну, какие твои годы.
Дерево Тоф действительно почти не поддавалось — слишком мало в нём было Земли. Больше Воды, пожалуй. Катара вроде могла управлять лианами…
Тоф расстелила куртку и легла на неё. От земли поднимался пар, остатки снега вокруг быстро таяли. Неповоротливая магма лениво ворочалась под толщей земли и грела Тоф лопатки.
— Какое сейчас небо? — спросила Тоф.
— Красивое, — откликнулся ищейка. — Ночное. Звёзд больше, чем рыбы в море, они рассеяны по полотну пылью. Когда смотришь на эту красоту, то ощущаешь себя ничтожным и жалким.
Голос у него был звучным. Низкий, приятный, он отзывался щекотной вибрацией у Тоф под рёбрами.
Она почти уснула под мерное журчание его голоса, когда Узумаки тихо спросил:
— Почему ты сбегаешь, Узуко-чан? Что тобой движет?
— Охотник хочет понять свою добычу?
— Вроде того.
Тоф сложила руки на впалом животе и слегка улыбнулась.
— Я не сбегаю, я ухожу. Побег является таковым, если ты планируешь возвращаться в прежнее место хотя бы в мыслях. Я же просто хочу уйти.
— Насовсем?
— Определённо.
— Узумаки своих не отпускают так просто, Узуко-чан. Иначе у меня не было бы работы, как и у трёх других следопытов.
Настроение Узумаки переменилось, как весенний ветер — из мягкости появились острые грани клинков, из добродушия прорезалась сталь. Тонкие иглы, призванные парализовать Тоф, — сенбоны, — даже не долетели до неё. Застряли в слое тончайшей пыли, клубящейся вокруг.
Потом земля взорвалась тысячью потоков магмы, и стало действительно жарко.
В следующий раз он нашёл её через два месяца. Ей всё ещё было двенадцать.
— Как поживаешь, Узуко-чан? Удалось освоить дерево?
— Оно слишком плохо гнётся.
Очередная встреча произошла на шумном, пропахшим потом и специями рынке в городе на окраине пустыни. Во времена, когда шиноби только начинали задумываться об объединении, простые люди давно разгадали тайну силы. Единство.
— Возьми вот эти персики, Узуко-чан, они на вид просто потрясающие.
— На вид да, — отозвалась Тоф, даже не притрагиваясь к персикам.
Её поход на рынок был очередной попыткой найти подходящий для волос обруч. От длинной косы, стегающей по заднице при ходьбе, Тоф порядком устала.
Узумаки-следопыт, чьего имени она так и не узнала, увязался следом. Комментировал товары, галантно придерживал Тоф за локоть, одной улыбочкой отпугивал излишне настырных торговцев.
Обруча не было, что серьёзно злило Тоф. Она могла бы свить его сама, из дерева или металла, но хотелось именно купить что-то, напоминающее о прошлой жизни. Браслет, точную копию которого когда-то подарил ей Сокка, и так она создавала самостоятельно.
Они с Узумаки ходили между дряхлых лавочек и старались не наступать на расстеленные прямо на земле ткани-прилавки. У Тоф получалось, у мужчины не всегда.