Слепец постарался сосредоточиться на своем "внутреннем зрении", для чего поспешно закрыл глаза. Сжав Талисман Воды, он почувствовал, как волны тепла поплыли от него в разные стороны. Они были так осязаемы, что пошевелили волосы, свисавшие на лоб. Все тело быстро наполнилось силой и мощью, такой знакомой, такой прекрасной! Снег, лежавший на земле и на лапах елок, сорвался со своего места и начал кружить в медленном хороводе. Слепец был окружен снежным смерчем, начавшимся у его ног и постепенно разраставшимся, расползавшимся по сторонам. Воины прикрыли лица руками, когда ленивая метель принялась трепать их одежды, но вскоре круговерть ушла. Четверо людей стояли посреди затишья, а вокруг поднимались высокие стены, состоявшие из летящего по кругу снега. Они словно бы спрятались внутри странной башни, которая росла и наливалась чудовищной мощью. Воздух наполнял тяжелый гул, как будто бы ветер дул разом в десятке широких труб. На некоторое время рост снежной башни прекратился, и она нерешительно задрожала в воздухе. Ветви елей непрерывно тряслись - казалось, они решили станцевать здесь какой-то загадочный танец, или же просто силились вырвать корни из земли и бежать прочь.
– Я все понял, - прошептал вдруг Слепец. Все это время он не переставал оглядывать поле битвы своим внутренним оком, пытаясь понять, как же отличить друзей от врагов? Теперь ему стало ясно, в чем между ними разница… Те, чья аура по краям едва заметно отдавала белизной, которая не меркла даже у тех, кто валился вниз, означала холодную уверенность в чем-то. Это были люди, знавшие свою судьбу, люди из обреченной армии. Они знали, что, какие бы чудеса храбрости они не показали сейчас, враг задавит их огромным численным превосходством. Их дома и семьи достанутся столь ненавистным южанам, на их земли придут новые хозяева, их кости будут растащены дикими зверями и рассыплются в пыль в полном забвении… Таких пятен было совсем немного. Узенькой плотиной они сдерживали напор могучей реки, состоящей из силуэтов, чья аура имела темно-красную, почти черную окантовку. Слепец подумал, что подобных оттенков он не встречал прежде у тех людей, что попадались ему на пути. Разве что у Уродов-разбойников было нечто подобное, некая черная скорлупа вокруг их разноцветных разумов. Тупая, бездумная, безрассудная, просто звериная ненависть! Эти пятна, все до одного, были массивными и медлительными. Их череда тянулась, тянулась и тянулась… Слепец ужаснулся: да ведь врагов здесь далеко не сотни. Не тысяча и не две, а гораздо больше! Если бы они двинулись по лесу, развернулись широким фронтом, то просто поглотили бы собой жалкую кучку обороняющихся. Но нет, южане тупо перли просекой, падая под ударами олгмонцев и напирая на них снова.
Лишь очень далеко от места соприкосновения армий, глубоко в тылу южан, Слепец заметил ауры другого сорта, отсюда казавшиеся бледными и призрачными. Розовое раздражение и белая уверенность в том, что исход битвы все равно будет за ними.
Слепец бессознательно вытянул руку вперед, как полководец, посылающий в атаку свои войска. Воины воды послушно строились в маленькие отряды - острые злые льдинки. Их были тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч. Выстроившись, отряды бросились вперед. Ледяные стрелы мгновенно набирали чудовищную скорость - срезанные ими ветки елей падали вниз, но новые и новые льдины рвали их на части с такой яростью, что хвоя и древесина, не долетая до земли, превращались в пыль! Бледно-зеленое облако вырвалось на дорогу с шорохом и свистом, столь громкими и грубыми, что по коже слышавших их пробегала дрожь. Почти все войско южан, втянувшееся вдоль просеки на много сотен шагов, было поглощено им. Осталось только несколько сотен воинов в первых и последних рядах… Ельник, переживший столь ужасную катастрофу, практически перестал существовать: только голые, ободранные стволы стояли на том месте, где прошли Воины воды. Никто не мог разглядеть точно, что творилось теперь на просеке, ибо облако бурлило на одном месте, перемалывая войско южан. Из бледно-зеленого оно быстро превратилось сначала в розовое, а потом в алое. Иногда с края появлялись корчащиеся в агонии фигуры: тела их словно вскипали, когда множество льдинок разом пробивали насквозь плоть, одежды, доспехи… Магическая сила разума Слепца и огромная скорость ледяных стрел не давали им таять внутри теплых тел. Вылетев из одного, они устремлялись к следующему, до тех пор, пока не достигали края просеки, где поворачивали обратно. Их жертвы превращались в решето с одной стороны и покрывались крошечными вулканами с другой. Редкие лошади будто бы обливались кровавым потом и валились с ног… Через несколько кратких мгновений все было кончено - на просеке больше не оставалось вражеского войска, только его деморализованные остатки. Красное облако тут же перестало бурлить и осело сверху на горы рубленого мяса и костей, ставшие теперь настилом дороги. Красная вода струилась по редким кускам странных кожаных доспехов светло-желтого цвета, по бесформенным останкам тел, похожим на истлевшее тряпье остаткам одежд и оружию, превратившемуся в источенные гусеницами капустные листы. Еще минута - и вверх поднималось уже новое облако, на сей раз естественного происхождения. Вода испарялась на морозе с залежей все еще теплой, хотя и мертвой плоти. Кровь текла по сторонам бурными ручьями, которые проделывали в сугробах на обочинах маленькие ущелья. Они расползались по сторонам, постепенно покрываясь корочкой льда и замедляя свой бег. Один почти добрался до Слепца, остановившись красной ледяной лужей в паре локтей от носков его поношенных сапог.
– О, Создатель!! - прошептал Гевел, из ослабевших рук которого едва не падал лук. - Какая ужасная бойня! Что ты наделал!! Сколько народу угробил? Нет, воины не должны умирать подобной смертью!!!
– Ведь это были наши враги, которые без раздумий выпустили бы тебе кишки при случае, - жестко ответил Слепец. В поисках поддержки он обернулся к Моргу, потом к Кантору, но везде увидел только безграничный страх и отвращение. - Что же вы, думали, я буду поливать их дождиком или посыпать снежком?
Голос Слепца сорвался, но не потому, что он осознал весь ужас сотворенного им. Он не чувствовал сожаления, только правоту… Да, откуда им знать? Они не видели черного сияния ненависти этих странных, неуклюжих солдат, не ощущали безмолвного звериного рыка. Однако, усталость сжала глотку и нанесла предательский удар под коленки. Слепец сделал несколько шагов вперед, к дороге, и лишь чудом не упал прямо в раскисшую, но уже прихваченную морозом кровавую мешанину. На просеке не осталось ни одного целого тела, даже сколько-нибудь узнаваемой его части, лишь сплошной покров из кусков костей, клочьев внутренностей и мяса. На мгновение тошнота подступила к горлу Слепца, но он смог с ней справиться. Нужно было действовать дальше.
Слева, там, где был глубокий тыл войска южан, раздавались нестройные вопли. Уцелевшие, бросая вооружение и коней, бежали прочь. Справа, там, откуда летел звон мечей, все еще продолжали рубиться, но с гораздо меньшим ожесточением. Кто-то в пылу битвы не заметил случившегося, кто-то заметил, но противник не дал ему шанса прервать бой. Около пятисот грузных воинов в светло-желтых кожаных доспехах еще толпились у остатков деревянной засеки, устроенной олгмонцами и потом разнесенной на части наступающими. Здесь предстояло сделать выбор - справиться разом с обоими отрядами южан Слепец не смог бы. Он не был даже уверен, что найдет в себе силы расправиться с одним из них… В тылу, несомненно, прятались военачальники - но сейчас эта группа беспорядочно удирала, испуганная и безопасная. А вот остатки первых шеренг до сих пор сражались. Нужно было взяться именно за них.
Слепец снова взмахнул руками, помогая себе тем самым сосредоточиться. Он призвал большое облако из снега, сорванного с ветвей сосен на некотором расстоянии от просеки, и заставил его зависнуть над толпой сражавшихся. Теперь-то уже все бойцы, с той и с другой стороны перестали размахивать оружием и застыли с разинутыми ртами и запрокинутыми головами. Бурлящее облако рухнуло на них, и поглотило разом все поле боя. Некоторое время снежный вихрь бушевал над дорогой, но на сей раз он был слабее и не прогрызал тела воинов. Снег облеплял лица, лез в глотки и глаза, забивал уши. Толстым слоем он окутывал тела и не давал подняться рукам, сжимающим щит или оружие…
Снежная пыль еще не улеглась, прыгая вверх и вниз, мечась между неуклюже застывшими фигурами, а Слепец уже подошел вплотную к пойманным в ловушку остаткам армии южан. Метель расступалась перед ним: вот, появились первые солдаты, с виду похожие на нелепые снежные фигурки, которые любят лепить зимой дети, с тем исключением, что эти пытались двигаться, выпростать руки. Из-под рыхлых белых комьев, покрывавших воинов с ног до головы, торчали части их доспехов - странная светло-желтая кожа, с виду слишком тонкая и нежная, чтобы служить защитой в бою. Мечи и топоры выпали из рук несчастных, щиты тоже. Слепец без труда мог убить каждого, и он поспешил сделать это. Удар, другой, третий! Меч вгрызался в снежные фигуры, вспарывал им животы и вскрывал грудные клетки. Из-под белого внешнего слоя выступала яркая кровь - казалось, что Слепец режет огромные пирожки с начинкой из жидкого малинового варенья. Белые фигуры хрипели, залеплявший лица снег становился розовым в тех местах, где должен был находиться рот… Но Слепец не разглядывал умиравших от его руки солдат, а шел дальше. Метель, слабевшая, но не сдававшаяся, смыкалась за его спиной и расступалась впереди. Повелитель воды мерно шагал сквозь строй скованных снегом солдат и рубил их направо и налево…