– Помогать? - Милена вытаращила глаза. Всякое ей приходилось слышать от своих клиентов, но вот такое словечко - «помогать» - встретилось в первый раз. - Слушай, друг мой, я что-то плохо понимаю. Ты меня, наверное, с кем-то перепутал. С этими, ну, которые к пенсионерам ходят. Это они помогают.
– Я буду тебе платить за работу, - спокойно сказал Иштархаддон. - А ты будешь везде ходить со мной. Я дам тебе денег, и ты будешь покупать мне еду. Ты научишь меня, как ездить на такси. И как себя нужно вести. И будешь предупреждать меня об опасности. У тебя есть муж?
– Нет.
– Это хорошо. Потому что ты красивая. Ты будешь не только помогать мне. Я полюблю тебя. Я возлягу с тобой на ложе и буду тебя…
Тут парень произнес неприличное, но совершенно откровенное слово. Милена фыркнула. Смешной итальянец успел уже набраться неприличных слов. И, как и положено иностранцу, употребляет их безо всяких тормозов.
– А денег у тебя хватит? - полюбопытствовала она. - На то, чтобы меня… ну, скажем так, любить?
– Ты жрица, - сказал парень очень серьезно. - А жрицы не могут брать деньги за любовь. Женщины вообще не могут продавать свою любовь. Потому что это противоречит законам богов, и боги неминуемо накажут за это.
– Боги?! При чем тут боги? Ты что, упертый католик? - Милена махнула рукой, разочарование появилось на её лице. - Надо же, такой симпатичный, а с придурью. Жрица, скажешь тоже… Ладно, счастливо оставаться. С тобой не договоришься…
Она повернулась и пошла к своему столику. Там уже сидел какой-то мэн, дожидался её. Что-то знакомое. А, так это ж Казимир. Поляк. Приторно-вежливый дяденька, почти полный импотент, но богатый. К тому же не дебил, как этот длинный итальяшка. Все схватывает на лету.
– Привет, Казик.- Милена плюхнулась на стул. - Давно в Нижнем?
– Только сейчас. - Казимир, лысеющий толстяк лет сорока пяти, улыбался, блестел керамическими зубами, зелено-фиолетовыми в свете мигающих фонарей дискотеки. - Я приехал, и вот - сразу здесь. К моей паничке Милене. Как твои дела?
– Мои дела хорошо, - сказала Милена, подражая смешному акценту поляка. - Только я, как это… не имею много денег. Это есть моя проблема, которую мне надо решать.
– Это совсем не проблема. Прямо сейчас. Мы пойдем прямо сейчас в гостиницу, потому что я сильно скучаю за тебя. Мы пойдем, и тогда я дам тебе денег. Только прямо сейчас - я очень хочу.
– И сколько денег ты мне дашь? - Милена лукаво прищурила один глаз, слегка наклонила голову. Некрасиво торговаться, но может быть, этот жмот накинет ещё хоть немножко? С деньгами у неё на самом деле проблемы.
– Сколько обычно.
– Я дам больше, - раздался голос из-за спины. - Я дам больше, и девочка Милена пойдет со мной.
Милена обернулась и увидела итальянца. Он стоял, скрестив мощные руки на груди. Красивый мужик, что и говорить. Жаль, что идиот.
– Ты дашь мне денег? - Она изобразила на лице крайнее удивление. - А как же твой бог? Он же запрещает это! Он накажет девочку Милену, и от неё останется только мокрое место. Только одно маленькое и совершенно мокрое местечко.
Милена показала пальцем, какое место она имеет в виду.
– Ты умная, - сказал Иштархаддон. - И ты смешно шутишь. Это необычно, когда девочка шутит как мужчина. Но я понимаю это. Многие не простили бы тебе это, потому что знают, что женщинам нельзя шутить. Но я прощаю. Мне даже нравится это. Пошути еще, девочка Милена,
– Деньги на бочку, - произнесла Милена грубым голосом. - Без денег даже шутить не буду.
– Кто этот парень? - Казимир брезгливо выпятил толстую нижнюю губу. - Милена, о чем ты с ним говоришь? Мы ведь имеем с тобой окончательный договор. Поехали, я не могу больше ждать много.
– Замолчи, уродливый низкорожденный купец, - надменно произнес парень. - Ты будешь говорить тогда, когда я тебе разрешу. Вот, смотри, девочка… Этого достаточно?
Он достал из кармана пачку и начал отсчитывать банкноты, выкладывая их на стол. Бумажки - каждая по сотне долларов. Одна, вторая, третья… Шестьсот баксов. Неслабо!
Казимир побагровел, раздул щеки, собираясь сказать что-то, но итальянец бросил на него взгляд столь тяжелый, что толстяк осекся и решил промолчать.
– Полдюжины денег, - сказал парень. - Я не плачу тебе за любовь, девочка. Я не могу платить за любовь - это противно богам. Но ты очень нравишься мне, поэтому я дарю тебе эти бумажки. Ты купишь на них подарки для себя. Такие, какие захочешь. А если мы подружимся с тобой, я дам тебе ещё дюжину таких денег. А может быть, и не одну дюжину. У меня их много. И я знаю, где их брать.