– Куда они ушли? - Дежурный на линии встрепенулся. Малиновский представил, как дежурный бегает пальцами по клавиатуре, срочно подзывает к себе людей. - Не кладите трубку, пожалуйста! Это очень важно! Как зовут девушку?
– Милена… - Казимир вдруг сообразил, что никогда не знал, ни как по-настоящему зовут Милену, ни где она живет. - Эта девушка зовет себя Милена. Где живет - не знаю. Я так думаю, снимает где-то квартиру.
– Как ваша фамилия?
– Малиновский. Казимир Малиновский. Я из Польши. Бизнесмен.
– Где вы сейчас находитесь?
– В «Рокко». В бильярдной. Это напротив гардероба…
– Сидите там. Минут через пять-десять приедут наши люди. Вы… Вы ведь не откажетесь помочь нам, господин Малиновский?
– Не отказываюсь, - сказал Казимир. - О Матерь Божья, конечно нет. Этот тип - настоящий маньяк. Он очень плохой парень. Очень.
Глава 7
– Хадди, - бормотал Иштархаддон. - Я снова Хадди. Как в детстве.
До тринадцати лет мать так и звала его - Хадди. И братья, и сестры звали его так же. Отец называл его, как и положено, только полным именем; И слуги, само собой, - полным именем. «Господин Иштархаддон» - даже если ты ещё карапуз, умеющий держать в руках только игрушечный деревянный меч. Иштархаддон вспомнил, как в шесть лет он пытался убить своим деревянным мечом слугу-мушкена, не оказавшего ему должного почтения. А Мишшу, бородатый денщик, не решался вмешаться, чтобы не разгневать ещё больше маленького, но уже грозного господина. Иштархаддон улыбнулся. Отец отругал его тогда. «Ты не должен прикасаться к мушкенам, - сказал он. - Наказывать слуг - дело авелу, наказывать авелу - дело управителей дома. Дело Благородных - война. Война, и науки, и служение богам. Иди в молельню и проси великую Иштар простить тебя…»
Похоже, что в Дикой стране, куда попал сейчас Иштархаддон, не было рабов. Слуг здесь было множество, но вели они себя неподобающе нагло - почти наравне с хозяевами-управителями. А что касается Благородных, то Иштархаддон пока не видел их вовсе. Ни одного. Странно. Кто же сумеет защитить эту страну, если враги нападут на нее?
Он смирится с тем, что его будут звать просто Хадди. Он смирится со всеми варварскими обычаями, которые ему придется исполнять здесь. Он будет вести себя осторожно и постарается больше никого не убивать. Он сделает все, чтобы разобраться в устройстве этого мира и найти в конце концов то, ради чего он сюда пришел, - зелье Иштар. Цветок Юности.
А после этого он уйдет в Ашшур и никогда не вернется сюда. Тяжело жить в мире, проклятом богами. Может быть, он даже не расскажет никому, что, кроме Обитаемого мира, есть и другие земли.
Это опасно - такое знание. Потому что люди Обитаемого мира могут прельститься изнеженным образом жизни Дикой страны. И тогда они станут беззащитными перед врагами с других островов. И чужие боги придут тогда в Ашшур и растопчут его, и разрушат его дворцы, и уведут в плен всех его жителей, и сделают их рабами.
– Да услышат мои молитвы Ашшур и Иштар, - прошептал Хадди. - Я получу то, что сделает меня сильным. Я уже почти знаю, как это сделать.
Иштархаддон мылся под душем. Удивительно удобное устройство. В его собственном доме, конечно, было нечто подобное - большой чан на крыше. Слуги натаскивали туда воду, она нагревалась на солнце, чан соединялся длинной трубой со специальной комнатой на первом этаже… Конечно, принимать душ в Ашшуре могли только обеспеченные люди - слуги пользовались общей мыльней раз в две недели, а вонючие рабы так и вовсе не мылись никогда. В Дикой стране, несмотря на её дикость, горячая и холодная вода были подведены в каждый дом, даже если он принадлежал почти нищему. И искусственный свет, и горючий воздух в плитах на кухне. И повозки, ездящие сами по себе, и железные птицы в небе… Поистине боги Дикой страны, неведомые жителям Обитаемого мира, дали своим людям слишком много знаний. Так много, что, окажись слабые жители Дикой страны в бесплодной пустыне, без своих технических чудес, они неминуемо должны были бы умереть…
И все же душ - это так хорошо. Замечательно. Иштархаддон с удовольствием подставлял свое тело горячим струям, позволял им смывать ароматное мыло. Вода текла по его коже и с журчанием исчезала в отверстии ванны.
Маленькая жрица Милена показала ему, как пользоваться кранами. Показала на собственном примере. Она сняла с себя всю одежду - всю, безо всякого стеснения, и залезла в ванну, и вымылась под душем. Хадди стоял в ванной и обалдело смотрел, как моется девушка. Он видел такое в первый раз. Милена даже предложила ему помыться вместе с собой, и он торопливо разделся, дрожа от возбуждения и прося прощения у великой Царицы Цариц, а потом переступил высокий край ванны и оказался совсем рядом с голой, мокрой, красивой девочкой. Но конечно, никакого мытья не получилось - он схватил её и овладел ею немедленно, впился в неё с рычанием, как голодный лев. Такое неприспособленное для любви место, как ванна, кажется, не доставило Милене никаких неудобств. Она сама помогла Хадди войти в нее, она обхватила его поясницу ногами, она скользила по нему горячей кожей, а он горячо скользил внутри нее… Она получала искреннее наслаждение - он видел это, и ему хотелось убить её, потому что она уже делала такое с другими мужчинами, и хотелось плакать от радости, как делал он это во время оргий в честь Царицы Цариц.