Инна Александровна поправила очки на носу, вооружилась карандашом и начала ставить галочки в прайс-листе.
– Ага. Да. Да, есть. И это тоже. Ага. Ага. Этого сегодня нет, но будет уже завтра. И это завтра. А это мы вам закажем. Заказать, да? Хорошо. На какую фамилию записывать? Хорошо. Замечательно. Послезавтра мы вас ждем. В какое время поменьше народа? Около девяти утра - сразу, как мы только открываемся. До десяти вообще никого не бывает. Все идут с десяти-половины одиннадцатого. Как меня зовут? Инна Александровна. Лично ко мне хотите? Ко мне и попадете. Ну и отлично. Всего хорошего. Спасибо за заказ!
Инна Александровна положила трубку. Галантный голосочек, ничего не скажешь. Только вот кому он принадлежал? Мужчине или женщине? Непонятно. Что-то среднее. И ведь не спросишь: «Извините, а вы кто - мужчина или женщина?» Наверное, все-таки какой-то голубенький мужчинка. Или мужеподобная женщина.
И список, продиктованный ей, тоже тот еще. Нейролептики, глюкозиды, стрептоциды, цитостатики, наружные средства… воробьиные уши, рыбьи коленки, сапоги всмятку… Некоторые лекарства - ультрасовременные, только что появившиеся, некоторые - настолько древние, что поискать ещё нужно, кто их до сих пор выпускает. Слава богу, Россия - чемпион мира по изготовлению устаревших лекарств. Найдем.
А в целом - ничего необычного. Покупатели всякие бывают. А слово покупателя - закон.
Инна Александровна пришла на работу как обычно - без пяти девять. Так-так, что тут у нас записано на сегодня? Ага, сегодня должен прийти тот самый заказчик, некий В. Харченко. Вот и посмотрим, кто он - мужчина или женщина.
В. Харченко оказался мужчиной. И вовсе даже не голубеньким. Молодой человек высокого роста и атлетического сложения вошел в офис энергичным шагом.
– Инна Александровна? - осведомился он.
– Да…
– Доброе утро, Инна Александровна, - сказал мужчина. - Меня зовут Владимир. Владимир Харченко. Два дня назад я сделал заказ. И хотел бы получить его прямо сейчас, если вас не затруднит. Я очень спешу.
Инна Александровна несколько растерялась. Харченко говорил совершенно нормальным мужским голосом. Нисколько не похожим на тот, что она слышала два дня назад по телефону.
– Это заказ номер две тысячи триста двадцать? - Инна Александровна тянула время, рылась в бумажках на столе.
– Именно так. Что-нибудь неправильно?
– Нет-нет. Все в порядке. Извините, Владимир… Это вы делали заказ? Лично?
– Нет, не я.
– А кто?
– Мой помощник. Ах да… - Молодой человек хлопнул себя ладонью по лбу. - Вас, наверное, смутил странный голос? Извините, у моего помощника сложности с голосом. Он очень сильно болел…
Болел. Очень сильно. Ладно, примем в качестве версии. Дался ей этот голос… Обычный заказчик. Обычная (или почти обычная) партия медикаментов.
И все же Инна Александровна нервничала. Что-то было не так с этим молодым человеком. Какие-то неприятные ассоциации шевелились в глубине её памяти и никак не могли выплыть на поверхность. Она оглядела посетителя ещё раз. Длинное пальто из дорогой кашемировой шерсти. Под расстегнутым пальто - идеальный костюм клерка, белая рубашка, полосатый галстук. Удлиненное худощавое лицо - неожиданно загорелое для ноября. Дымчатые очки в деревянной оправе - по последней моде. Светло-пшеничные жидковатые усики. Усы светлые, а глаза черные. Не сочетается как-то! Блондин с черными глазами? Посмотреть бы, какие у него волосы, но их не видно - они полностью скрыты под кепи с опущенными меховыми наушниками.
«Молодой человек, головной убор в помещении нужно снимать!» - захотелось сказать Инне Александровне. Конечно же она не сказала этого. Вежливость с клиентом - атрибут обязательный.
Инна Александровна вовсе не была следователем на пенсии или тайным агентом ФСБ. Но двадцать пять лет работы с людьми приучили её оценивать людей, привычно классифицировать посетителей по видам и подвидам. Этот молодой человек не относился ни к какой из известных ей пород. Он пытался мимикрировать под «громилу вежливого, продвинутого», но Инна Александровна постоянно натыкалась на несоответствия и несуразности в его внешности и поведении, отмечала их автоматически.
Охранник, гаденыш, бродил где-то в дебрях разветвленного этажа. Скорее всего, трепался с девчонками-продавщицами из мебельного салона. Набрали охранников-сопляков, никогда их нет на месте. На этот раз она все-таки пожалуется директору. Сколько можно терпеть?