Внезапно комната куда-то делась! Я имею в виду — ее боковая стена. Я видел перед собой уже не на выцветшие старые обои, но что-то снаружи — огромное здание, мрачное, исполинских размеров.
Прямо передо мной находилась плотная белая материя, похожая на снежный валун. На ней сидел человек примерно моего возраста, насколько я смог разобрать. Как только я заметил его, он поднял глаза.
Мы видели друг друга. Он немедленно подал какой-то знак рукой, и я тут же шагнул вперед. Мне почудилось, что он шевельнулся. Всё казалось таким настоящим, таким естественным. Хотя его черты были размытыми, он никак не мог находиться более чем в десяти футах от меня. Однако в ту самую секунду, когда я сделал этот шаг, всё исчезло.
Я все еще был в комнате на Чаттертон-Плэйс!
Вот так все это и началось. Случись это с кем-либо другим в мире, я бы списал все на какую-нибудь необъяснимую иллюзию. Но это произошло со мной!
У меня была теория: между сверхъестественным и материальным мирами должна быть точка соприкосновения. И… я нашел ее! Я отыскал дорогу в потаенное царство, в Потустороннее, дорогу ко всему, что прочие люди называют непознанным. И я назвал ее… «Слепым пятном».
Глава XLV
Арадна
Вот так профессор и вступил в непосредственный контакт с потусторонним — по чистой случайности. До этого времени оно было всего лишь предположением, теперь же стало фактом. Следующим шагом была возможность прямого общения.
— Это было непросто. Сначала я работал над тем, чтобы повторить увиденное мною явление, и первые результаты были весьма беспорядочными. Моей основной целью было добиться обмена осмысленными сообщениями с тем, кого я видел на том белоснежном камне внутри «пятна». В конце концов мне это удалось.
Он весьма недвусмысленно предостерег меня о том, что случится, когда «Слепое пятно» откроется — не только глазу, но во всей своей полноте, как оно открылось для молодого человека, про которого мне рассказывала пожилая леди. С помощью знаков мы договорились, что он пройдет сквозь «пятно» первым.
Видите ли, до самого момента, собственно, его прибытия я не знал, что он из себя представляет. Мне приходилось довольствоваться его языком знаков, на котором он уверил меня, что он — живой человек, настоящий, из плоти и крови.
Я сделал свое заявление. Вы знаете большую часть того, что за ним последовало. Рамда прибыл в Беркли; вместе мы вернулись на Чаттертон-Плэйс, так как было жизненно необходимо держать «пятно» открытым или, по крайней мере, сохранять это явление в таком состоянии, чтобы мы могли открыть его по своей воле. Мы оба были полны догадок.
Никто из нас в то время не знал, как долго Рамда сможет выдержать нашу атмосферу. Он рисковал своей жизнью, прибыв к нам. Конечно, я обязан был поддержать его осторожность и убедиться, что он сможет вернуться в свой мир.
Но что-то пошло не так. Невежество повинно в этом не менее, чем случайность. На Чаттертон-Плэйс я угодил в «Слепое пятно» и без малейшей подготовки оказался переброшен в Томалию.
Когда я миновал «пятно», в обратную сторону прошла Нервина. Так я и очутился в этом странном месте без проводника. К сожалению — или, пожалуй, к счастью, — я попал в руки Бара Сенестро.
Признаю, Сенестро, хоть и скептик, все же смелый человек. И, как многие другие маловеры, он не лишен чувства юмора. Мое прибытие было предречено Авеком, так что он знал, что я каким-то образом являюсь частью пророчества — того самого пророчества, исполнения которого он, по своим соображениям, не хотел. Потому он отрезал меня от внешнего мира здесь, в доме Харадоса. Довольно дерзкая штука противиться пророчеству в том самом месте, где оно было составлено! Однако это сыграло мне на руку. Я оказался в доме старого пророка, сокровищнице его мудрости, тайн, необработанных сведений и средств для испытания законов природы. В моем распоряжении было абсолютно всё: библиотеки, лаборатории…
Итак, в моем затворничестве у меня было всё, чтобы учиться, и ничего, что могло бы отвлечь. Прежде всего я углубился в их философию. Потом перешел к их естественным наукам, после чего переключился на историю. Тут-то я и сделал весьма ошеломляющее открытие. По всей видимости, Я И ЕСТЬ ХАРАДОС! Ибо мое прибытие было предсказано вплоть до часа. Продолжив исследование, я нашел немало других подробностей, которые показались мне знакомыми. Очевидно, что что-то привело меня к «пятну»; более чем вероятно, что это был не просто слепой случай! Я преисполнился уверенности, что на кону не только мое будущее, но и судьба мира, вернее — миров.