- Альпiнiст там колись загинув, так тепер його дух блукає по долинi и вбиває людей. Мало хто звiдти повертався, а кому щастило – той вже нiколи туди не полiзе. Сам бог боiться того мiсця.
- Можете ли вы ещё что-то рассказать?
- На нашому березi є лодка. Можете половити рибу з неї, але на той берег плити… то таке, хлопцi. Був колись випадок, дуже давно вже… Альпiнiст зi своею дружиною полiз вверх по горi. Все було добре, спочатку. Цей легiнь був моторний, i хлопець хоть куди козак, сильний, але його дружина – нi. Щось пiшло не так, i вона впала додолу, тай померла. Бiдолашна! А цей альпiнiст, чоловiк її , не витримавши горя, стрибнув вниз за нею… тай розбився. Тепер його дух бродить там i шукає виноватого в смертi його дружини. Або просто дружину, не знаю. Але живим з його обiймiв не пiти… Добрий був би газда, але розбився молодик. Шкода!
- Жаль, - сказал я. – Значит, теперь там блуждает его призрак?
- Iстинно так, - он начал снова креститься.
- Спасибо вам, - ответил мой друг, и мы двинулись дальше.
Слова старика не на шутку испугали меня, но не моего друга. Он был авантюрист, как я говорил, и в легенды верил относительно. Тем более, почему не испытать судьбу?
За два часа мы спустились, и на берегу озера стали бить лагерь. Мы видели тот зловещий противоположный берег, но он смущал только меня. Мой друг только и ждал утра, дабы отправиться туда.
Пока солнце не село полностью, мы стали бросать спиннинг, и наловили немного рыбы. В связи с этим, утром было решено наловить немного форели и речной щуки, запечь их в глине, и запить это всё чем-то алкогольным. Идея была привлекательной.
Сон мой был неспокойным, ибо мне всегда слышались то какие-то шаги вокруг, то крики, то вой волков, то ещё бог весть что. Это пугало меня, и рано утром я проснулся слабым, не набравшись сил. Но с моего друга энергия била ключом.
Разогрев вчерашний ужин, мы позавтракали, и стали пихать лодку. Она сильно погрузилась в ил и песок, но после некоторых усилий мы смогли двинуть её. Вещи наши были аккуратно сложены, и лодка, немного просев в воде, резво поплыла на тот берег.
Мы остановились на середине озера, и стали кидать рыболовные снасти. Я кидал любимые рыбаками и форелью вертушки, легендарные французские меппсы, а друг мой кидал тяжёлую блесну серебряного оттенка. Мне повезло сразу, ибо на второй заброс я почувствовал отчётливый удар, удилище моё немного согнулось, а фрикцион приятно затрещал. На крючок села щука, весом в полтора килограмма. Бросали мы ещё час, меняя места, но достали ещё лишь одну щуку, килограммовую, и одну форель. Решив оставить это дело на вечер (солнце уже поднялось высоко, и активность рыбы упала), мы стали грести на тот берег. Лодка покорно шла.
Ударившись о берег, мы выпрыгнули с лодки, погрузившись по щиколотки в воду, и стали влачить нашу лодку к берегу своими силами. Мы привязали её, и стали осматриваться. Место было мрачным, далеко не приветливым, и долго оставаться здесь я никак не желал. Иного настроя был мой косматый друг. Его распирало от позитива и оптимизма, и с таким настроем он стал проверять свой карабин, вставляя патроны в патронник.
День наш был полон веселости, и страх мой ненадолго покинул меня. Дичи здесь мы не нашли, кроме малого количества птиц, дробь которых не тронула из-за их скорости. Но верно я сказал, что страх пропал ненадолго. Под вечер друг мой обнаружил оленя, которого он не мог подстрелить, но это дало ему надежду на следующий день, и он решил ночевать здесь, а завтра пройти глубже в чащу, в надежде на рогатый трофей. Стоит ли вообще говорить, что идея сама по себе мне не нравилась?
Я долго отказывался, это даже привело к малой ссоре, но я согласился из компромисса и любви к другу. Мы разбили лагерь, натаскали дров, и поставили котлы над костром. Яркие искры вздымались высоко вверх, к звёздам, но так же быстро и тухли. Мы снова болтали, на этот раз о предмете метафизики и о натурфилософии. Естественно, что усталый человек не может долго философствовать, притом на трезвую голову, и друг мой достал бутылку какой-то водки на травах. Вкус её был приятен, хоть я и ярый противник водки. После неё разговор вновь набрал свои обороты. Я удивлялся больше всего тому, сколько литров алкоголя помещает его рюкзак, в характеристиках которого указывалось восемьдесят литров объема, и сколько там ещё осталось.
Друг мой пошёл копошиться в палатке, а я следил за водой. Вода начала кипеть, и я, аккуратно сняв котёл, засыпал туда чая. Собственно, нужен ли он нам был – вопрос спорный, но это была привычка. Звёзды ярко светили, как и луна. Полная луна.
Мои мысли потревожил выстрел, и резкий окрик моего имени, последовавший за эхом. Я вздрогнул, вскочил, и рванул с карабином к другу. Он по какой-то причине отошёл дальше лагеря, и я не видел его, пока он не посветил фонариком.