Узнав об исчезнувшей Дженни, Альбина прибыла в Междуреченск ранним утром. Дождавшись Рабсула Рустамовича, она прослушала уже выученный наизусть рассказ исчезновения Дженни, после чего решила повторить весь процесс, проделанный подругой перед непонятным утоплением. Стаховский руководил действиями девушки, подсказывая где Дженни касалась пирамиды, а где присела и куда смотрела. И вот в тот самый момент, когда Альбина присела за пирамидой, дабы глянуть туда, куда смотрела Дженни и сам Стаховский, но так и не встала. Через минуту Испугавшийся граф, бросился за пирамиду, но Альбины там не было. И никаких следов.
Опасаясь пользоваться магией, вызвали землекопов, приказав копать на этом месте. Вдруг песок зыбучий? Но выкопав ямину глубиной метров пять и шириной не менее десяти, не обнаружили никаких следов. Даже намёка. Решили, что проблема в пирамиде, но самостоятельно тревожить её не осмелились. Сообщили мне. А я сидел в своём кабинете, и никак не мог понять — это что? Охота на моих людей? Или случайность? Но таких совпадений не бывает. И главное, исчезновения без следов. Считать, что Дженни утонула мог лишь полный болван. Я себя таковым не считал. Тела не нашли, хоть искали будь здоров как. А тут ещё и Альбина. Да к тому же практически на глазах у доброй сотни народа. Ведь после мнимого утопления Гарлисон охрану генерал-губернаторов удвоили. Мало того, ещё больше ограничили возможность передвижения. Вот и получается, что в момент исчезновения кроме шести охранников Альбины, там находилось ещё куча охраны Егорова, Стаховского, Вармантова и взвода башенного охранения.
В общем, ситуация складывалась печальная, если не сказать хуже. По моему приказу Милисенте не докладывали о трагических событиях последней недели. Но Сяомин и Лина, а так же Катя знали все подробности. Кроме них в дело были вовлечены Генриетта и Моисей Абрамович. Но никто из них не мог сказать чего-нибудь вразумительного. А что тут скажешь? Я сам понятия не имел, что делать, и как думать. Понятное дело, что кому-то очень надо было заставить меня позвонить. Ведь только эти сволочи могли проделать такое. Другое дело я не понимал, зачем надо было девчонок красть, а не меня самого? Хотя!.. Если меня нельзя выкрасть, то кого можно? Да, девчонок. Причём, самых близких, самых родных. Тех, с кем я начинал здесь жить. А почему, собственно говоря, меня выкрасть нельзя? Потому, что я стержень. Всё держится на мне? Хм. Это возможно, но не факт. Вероятнее всего тут другая причина, более глубокая, или наоборот, явно просматриваемая. Но, увы, не мной.
С сегодняшнего дня Лине, Сяомин и прочим из первоначального состава категорически запрещалось покидать цитадель. Кроме этого под страхом смерти приближаться к пирамиде. Во избежание ослушания было приказано немедля возвести вокруг этого проклятого места ограду высотой не менее четырёх метров и диаметром не менее двадцати метров.
Под запрет подпала и Катя. Но эта девчонка оказалась хитрее всех. Она прибыла в Междуреченск не сильно опоздав, то есть после меня почти сразу. А услышав моё распоряжение заявила, что это на неё не распространяется и скрылась в своей губернии. Я последовал за ней, пытаясь убедить, но всё напрасно. Мне удалось лишь вырвать у неё обещание не покидать своей губернии, и не то, чтоб приближаться к пирамиде, а даже не появляться в Междуреченске.
Сяомин пожала плечами, заявив, что её передвижения ограничивать бессмысленно потому, что всё равно ей придётся носиться по стране. Про своё родовое гнездо и говорить не приходится. Лина промолчала, но, видимо, как и Сяо с Катей решила просто со мной не спорить, сделав вид, что принимает мои условия. Я это нутром почуял, да только ничего поделать не мог. Остальные приняли мой приказ спокойно. Особенно Генриетта, которая заявила, мол, куда вы денетесь, если будет во мне нужда. Моисей Абрамович только вздохнул. Хотя его этот приказ не касался.
И вот в этот момент снова появились послы от диктатора. Пришлось отправлять на переговоры Сяомин с делегацией магов. Сам я решил не покидать цитадели, опасаясь очередных исчезновений. С переводчиком вопрос решили кардинально. Я просто наделил знанием языка Матвея. Всё равно ему там охраной заниматься, пусть поработает немножко переводчиком. Но всё оказалось совсем не так, как предполагалось.
Послы прибыли не с ультиматумом, а с предложением дружбы и сотрудничества. Для этого была создана комиссия, которая должна была изучить ситуацию и разработать целую программу. Речь не шла об объединении. Предполагалось сотрудничество по всем возможным вопросам. Диктатор оказался не дурак. Что ему наговорили послы мы не знали, но прибыли на переговоры совсем другие люди. И вели они себя куда корректнее предыдущих. Их интересовало буквально всё. А взамен они предложили создать общую рабочую группу, которая будет передвигаться по странам, изучая всё, что посчитает нужным. И тут они повели себя очень аккуратно. Не стали предлагать сразу кататься по нашему государству, но и не лезли с предложением посетить их диктатуру. Тут стал вопрос о переводчиках. Ведь был всего один человек, знавший их язык (не считая меня, разумеется). И Матвей решил эту проблему просто гениально. Он предложил одному из добровольцев завязать глаза и пройтись с ним. Куда именно, Матвей, конечно же, не уточнил. Прибывшие отнеслись к данному предложению очень спокойно. Создалось ощущение, будто они знали наверняка, что с их товарищем ничего не случится.