Изольда обнаружилась на ступеньках нашей родильной башни, прямо у входа в холл. Она сидела скрючившись, держась за живот. Вот тут-то Лина поняла, что это схватки. Поняла она и другое, что все эти месяцы Изольда ходила под покровом иллюзорности. Вспомнила и мимолётное замечание Сяомин, брошенное несколько месяцев назад, об изменившейся фигуре девушки. Тогда никто не предал этому никакого значения, но магиня поняла, что её беременность стала проявляться.
Лина мгновенно создала антигравитационные носилки. Уложила на них Изольду и, по просьбе самой магини, прикрыла их невидимостью. После чего бегом отправилась через портал в медцентр. Стояла глубокая ночь, вряд ли кто-нибудь мог находится в этот час в мед-отсеке, кроме больных. Разве что дежурный. Ворвавшись внутрь Лина уже хотела воззвать к нему, но не успела. В дверях её ждал Моисей Абрамович. Оказывается, Изольда успела позвонить ему, а он, в свою очередь, перезвонил Генриетте, и хотел было бежать на помощь Лине, когда та сама ворвалась в медцентр.
— А потом всё было как во сне. — Рассказывала девушка. — Генриетта задержалась. Пришлось Моисею Абрамовичу принимать роды самостоятельно. Я лишь ассистировала. Воды отошли быстро, и тут же практически без перерыва начались предродовые схватки. Благо, что всё продлилось недолго. Моисей Абрамович помогал Изольде разродиться, а я принимала малыша. Вот так и стала крёстной матерью. Когда распахнулась дверь в родильную и вбежала запыхавшаяся Генриетта, ребёнок закричал. Я не знала, что делать, но Генриетта уже была рядом. Она протянула руки к малышу, но Моисей Абрамович как рявкнул на неё "Руки! Пока глав врач явится, больной покойником уже будет" Та, покраснев до корней волос, мгновенно улетучилась мыться. А новоиспечённый акушер принялся проделывать необходимые процедуры самостоятельно. Вот так у нас состоялись первые роды во дворце.
— А мне почему не сказали? — Спросил я потеряно.
— Не прикидывайтесь, ваше величество. А то вы не знаете.
— А что я должен знать?
— почему вам не сказали.
— мы уже на "Вы"?
— Да это так… Случайно. — ничуть не смутилась девушка.
— Как назвали? Кто отец?
— Ваше величество, давайте не будем усугублять?
— Да что, чёрт возьми, происходит? Неужели так трудно сказать: как назвали ребёнка? Кто отец? Или это страшный секрет?
— Да, ваше величество. Это секрет. Очень страшный секрет. И не дай бог, чтоб о нём кое-кто узнал.
— В каком смысле? Что за тайны?! — Я начал выходить из себя.
— В самом прямом.
— Блин, мне надоели твои ребусы. Ты можешь толком сказать, почему я не должен знать таких вещей? Может я крёстным хочу стать?
— Не выйдет.
— Это ещё почему? — Возмутился я.
— Ваше величество, вы помните истерику Сяомин, когда вы вернулись из морского похода за кораблями?
— И что?
— А то. Я тоже не поверила.
— Как назвали? — Спросил я, упавшим голосом.
— Изольда назвала Александром. Ещё Генриетта не вошла, а она уже произнесла имя. Как она потом объяснила мне, ребёнок не должен быть без имени ни мгновения.
— почему Александр? А, хотя… Все женщины называют своих первенцев мужеского полу по имени первой любви.
— Глупо. — сказала Лина.
— почему?
— потому, что Изольда знала кое-что больше, чем вы, и мы все вместе.
— не понимаю?
— А и не надо. Оставим этот разговор. Мне пора идти за ребёнком.
— погоди, а где дом Изольды? Не в Любограде же?
— Нет, конечно. Нигде.
— То есть?
— А то и есть. Нет и не было у Изольды дома. Место под дворец вы ей выделили, архитектор даже эскиз дворца создал, а вот строить она не хотела. Вообще отказалась от этого места.
— Но у неё же были апартаменты при магической академии?
— Были. Но она ими никогда не пользовалась. Даже не была ни разу там.
— и во дворце, кажется, я выделял ей комнаты…
— Да. Там она поначалу и жила.
— Но тогда где малыш? У Генриетты?
— Нет. У Изольды.
— Твою мать… — выругался я. — Ты можешь изъясняться по-русски? Почему я должен тянуть из тебя сведения клещами?
— Ваше величество, может хватит валять дурака?
— Не понял?
— В эти апартаменты доступ имеют только два человека — это вы, как хозяин, и я.