— Не барахли, хмырёнок. Тут нормальные пацаны на лайбе завалили. — Ответил приехавший.
— Ты у нас во множественном числе? — Усмехнулся я.
— Не хипиши. Пацаны водиночку не балдеют. Почесать надо.
— Видать твои пацаны невидимками стали. — Не удержавшись от сарказма, хмыкнул я. — Неужто чесать некому?
— Ты чо? По фене не ботаешь?
— Я говорю ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО по-русски. Других языков не знаю.
— Чо? Батва не варит?
— Слушай, или переходи на нормальный язык, или я пошёл. На фиг мне эти шарады.
— Забей. — Донеслось из машины. Голос был женским. Так что, если кто и был в салоне, так это явно не мужчина.
— Ша, лахудра. Не грей уши.
— Слыхал, — обратился я к приезжему. — Тебе совет дельный дали.
— Расчухал?! Выходит, ботаешь. Тады давай на хазу махнём? Расслабимся! Посечкуем, хавчик забугровый имеется. Косячок забьём, оттянемся по полной. Крокодилов своих оставь. У меня центровые батончики! Закачаешься!
— Это вон та твоя хавира? — Я осторожно махнул в сторону тюрьмы.
— Врубаешься!
— Как же тебя оттуда выпустили?
— Фильтруй базар! Я взрослый.
— Хм! — Выразил я своё сомнение. — Не крути луну.
— Ты буркалы-то свои открой!
— А на тебе написано?
— Харэ буксовать. В дальняк пустишь? Рыбкам воду поменять. Не то я тут тебя цельный час дожидаюсь.
— Извини. Не пущу. Пока не могу. Много дел, да и гальюна общественного ещё не построил. — Немного резковато отказал я.
— Шняга. Не вышла тёрка.
— Выходит так.
- — Не пыли.
— Значит, гастролируешь? — Спросил я, начиная раздражаться.
— Не-а! Побалаболить.
— Опять за рыбу гроши. Ладно. Бывай. Как будет время, обязательно навещу твою хату.
— Не. Жду на стрелке завтра вечером.
— Какая стрелка? Ты чего-то делить собрался?
— Делить? — Задумался приезжий. — Не. Перетрём кое-что, и по малинам.
— Тему-то хоть скажи? Что тереть-то?
— По тёлкам вопрос имеется. Мне столько не надо. Грелок валом, ну и лапосты хватает. На них лахи не напасёшься. Забрал бы?
— А чего бы и нет? Заберу, конечно.
— Взамен дашь на выбор.
— Хренушки. Или отдаёшь просто так, или нафик мне твои биксы. Парься с ними сам.
— Ласое. Пригоню сегодня с десяток, опосля побазарим.
— Ладно. Ну, бывай!
— Он тебе руку протягивает. — Прошептала Павлина.
— Прости, братан, но руки незнакомым не подаю. Я с тобой не чифирил. На киче не отдыхал. Так что пока!
Я махнул рукой и повернулся уходить, как вдруг сзади раздался грохот. Девчонки разом зашептали:
— Упал на переднее сиденье.
— У него ноги по самое не могу обрезаны. — Добавила Павлина.
— Ты уверена, что обрезаны? Может просто паралич?
— Не знаю. — Пожала плечами девушка. — Может и парализованы.
— Усёк. На мякине тебя не поймать. — Раздалось из машины.
— А и не надо было ловить.
— Ок. Завтра жду до вечера. Не появишься, обижусь. Сильно обижусь.
— На обиженных воду возят. — Усмехнулся я. — Пошли.
Клик четвёртый
Поднявшись по ступеням на террасу, мы приостановились полюбопытствовать, куда направится теперь наш новый сосед. Автомобиль как-то не естественно взвизгнул стартёром и завёлся. Рванув с места, машина промчала около километра и замерла.
— и что это значит? — Спросила Лина.
На таком расстоянии двигатель слышно не было. Поэтому я промолчал, а Павлина вдруг сказала:
— Сейчас будет цирк.
И действительно, цирк начался. Из машины вышли две девицы, зашли с заднего бампера и принялись толкать. Получалось это у них не очень хорошо. Машина едва стронулась с места.
— И что это значит? — Задал тот же вопрос, что и Лина, я.
— Это значит, — ответила Павлина, — что у них кончился бензин.
— Как это? — Не поверил я.
— Не знаю. Но они пытаются развернуть машину.
— Ага, а потом толкать её до своей тюряги?
— Видимо, да.
— Долго же им придётся это делать. Без подмоги до вечера не дотолкают. От нас до них километров десять будет?
— Хм! — Задумалась Лина. — Наверное, будет.
— Ты что скажешь, Павлина?
— Думаю не больше шести.
— Что делать будем?
— А чем мы можем им помочь? — Спросила Лина.
— Можно попросить Альбину подцепить их на трос и лошадьми отбуксировать. — Предложил я.
— Можно проще. — Сказала Павлина.
— Как? — Поинтересовался я.
— Пожелай, чтоб у них появился бензин и всё.