— Не могу понять.
— Может, кто-нибудь из ваших знакомых или родственников живет там?
— Нет. У меня лично там нет никого.
— А у жены?
— И у нее тоже. И вообще у нее никого в Ташкенте нет. Она родом из Коканда.
— Нам это известно. Но, может, какие-то знакомые? Вы знаете всех ее знакомых?
Рахим Саидов задумался. Знал ли он всех знакомых жены? У нее было множество подруг. Прежде, когда они только еще встречались, она приходила на свидание всякий раз с новой. Рахиму Саидову хотелось остаться наедине с Мунисхон, но он вынужден был мириться с условиями, навязанными девушкой, и внешне никогда не проявлял недовольства.
После института почти все ее подруги разъехались. Фарида осталась в Ташкенте. Она вышла замуж. Еще Зубайда, работает переводчицей. И еще коллеги. Ее коллеги и его. Это их общие знакомые. А имела ли она знакомых, которых он не знал? Видимо, да…
— Скорее всего, я знаю не всех ее знакомых…
— А вы не помните, что она намеревалась делать в тот день?
— В тот день… мы утром поссорились. Из-за пустяка. Потом я ушел на работу, а она осталась…
— Если можно, поточнее. Из-за какого пустяка?
— Какое это теперь имеет значение?
— Для нас все имеет значение. Так что, прошу вас, поточнее. С чего началась ссора?
— Как вам сказать…
Рахим Саидов умолк, стараясь собраться с мыслями. Он никому, даже близким, не рассказывал о подробностях их ссор. И не жаловал людей, которые, как говорится, выносят сор из избы. Он всегда испытывал неловкость, если на службе догадывались по его настроению о том, что в семье у него нелады. Даже Хафизу он долгое время не говорил о ссорах с Мунис.
А капитан настаивал. И Рахим Саидов начал:
— Утром я увидел на ее руке новый перстень… С каким-то большим красным камнем. Поздравил с покупкой. Она сказала, что перстень этот медный, дешевый и не стоит поздравлений. И стала просить, чтобы я ей купил дорогой… Хотя нет, она не сразу стала просить. Если бы попросила в самом начале, мы бы не поссорились. А она стала упрекать, что я не делаю ей дорогих подарков. Сказала, что за время нашей совместной жизни я ничего ей не подарил. Кажется, я тоже сказал что-то грубое. Она сняла с руки перстень, бросила на пол и вышла в другую комнату. Я ушел на работу. На работе поостыл и несколько раз порывался позвонить домой, но… позвонить — значит признать себя виновным. А мне этого не хотелось. К концу дня, однако, негодование во мне улеглось, и я уже чувствовал свою вину. Я пошел покупать перстень. В ювелирном на Урде облюбовал. Правда, не такой, какой она хотела, но тоже красивый. Дорогой. У меня не было столько денег, я позвонил приятелю Хафизу. Мы еще в школе учились с ним, а теперь вместе работаем. Он мне одолжил деньги. Но в магазин до закрытия я не успел. Поехал домой… По пути зашел в гастроном и купил торт. Мунис очень любила торт «Пахта». Прихожу домой — ее нет. Ждал допоздна. Потом стал обзванивать знакомых. Бродил по городу — думал, встречу… Мне и в голову не пришло это… Я думал, что она осталась у знакомых, чтобы досадить мне…
— Давно разладились ваши отношения с женой? С какого времени вы начали ссориться?
— С год примерно… Да, около года уже.
Рахим Саидов в упор взглянул на капитана. По лицу пошли красные пятна.
— Товарищ капитан! Неужели вы меня подозреваете? Неужели я?.. Неужели?.. — Ему стало душно, он рванул воротник.
— Возьмите себя в руки, — спокойно сказал капитан, и его спокойствие, кажется, передалось собеседнику. — У нас нет оснований подозревать вас. Однако поймите: вы главный, кто нам должен помочь и может помочь.
— Понимаю, — вздохнул Рахим.
— Нам необходимо знать все, В тот день ваша жена ушла из института в половине второго. Куда — нам неизвестно… До которого часа работала ваша жена?
— До четырех.
— И никогда не уходила раньше?
— Нет.
— Она часто уходила в половине второго, иногда и раньше. Вы об этом знали?
— Нет, что вы. Она всегда приходила только вечером. После работы обычно ходила в магазин, на базар…
Капитан сидел молча, задумчиво глядя в сторону. Потом выдвинул ящик стола и вынул обручальное кольцо.
— Вам знакомо это кольцо?
— У нее было точно такое.
— А часы?
— Мой подарок в день рождения. Вернее, я дал деньги, а она купила сама.
— А серьги узнаете?
Капитан положил на стол перед Рахимом серьги. Золотые, с бриллиантовым камешком. Рахим долго глядел на них, не притрагиваясь. Нет, таких никогда не было у Мунисхон.
. — Чьи они? — спросил он.
— Вашей жены.
— Что вы, такие вещи нам не по карману. Это не ее серьги. Вы что-то перепутали.